Сразу после начала войны психотерапевты говорили о спаде либидо у многих людей. В этот раз CityDog.io поговорил с владельцем и сотрудницей секс-шопов, чтобы узнать, что изменилось у беларусов после того, как за год тема войны в Украине стала фоном жизни.
«В Беларуси все и правда смирились с обстановкой»
Мария
продавщица-консультантка
– Самое плохое время для секс-шопов пришлось на начало пандемии в 2020 году. Тогда очень резко перестали приходить клиенты, и заработок заметно упал. Постепенно поток покупателей пришел в норму, и с тех пор все предпочтения оставались примерно такими же, как и всегда.
Заметила, что меняются не запросы клиентов, а сами люди. В секс-шоп сейчас приходит меньше молодежи. И наоборот, становится больше клиентов постарше, которые только-только начинают открывать для себя секс-игрушки. Возможно, это связано с тем, что интимные вопросы сейчас освещаются шире. И убеждение, что секс-шоп – это что-то запретное, уходит.
Хотя определенные предрассудки у некоторых людей 40+ все же до сих пор есть. Многие боятся разговаривать, даже когда уже пришли к нам.
Сказать, что после начала войны люди стали реже приходить в секс-шоп, я не могу. Да, был небольшой спад в первое время. Потом, через месяц-два, когда все поутихло, количество клиентов вернулось в норму. Пришли весна и лето, и либидо у всех нормализовалось.
Хотя я прекрасно помню себя в первый день войны, когда проснулась с утра – и у меня был шок. Я не могла тогда работать: мысли были только о том, где поменять деньги, что будет с моими друзьями и знакомыми. Сексуальное желание тогда было где-то на самом дальнем плане.
Думаю, все зависит от человека, от того, как он справляется со стрессом. Было много людей, которые вообще не обращали внимание на то, что происходит. У них в голове мантра «все хорошо».
Однозначно могу сказать, что война психологически больше затронула молодежь. Люди постарше уже и так пережили много потрясений за свою жизнь, а вот ребятам помладше все было в новинку. Скорее всего, поэтому и в секс-шопы они стали ходить меньше.
Сейчас к нам часто ходят либо одинокие женщины, либо мужчины-ловеласы, которые пришли за возбуждающими таблетками. Забавно наблюдать за вторым типом людей на улице: ты сразу понимаешь, как такие будут вести себя в секс-шопе, – точно будут показывать, что всё знают лучше других.
Но ядро аудитории магазина – мужчины за 50 лет, их 75–80% наших посетителей. Когда я четыре года назад пришла сюда работать, у нас было много молодых пар, а сейчас такие практически не заглядывают. Не знаю, с чем это связано. Возможно, виноват коронавирус, стресс и вообще всё, что происходит вокруг. Точно сложно назвать причину, но фокус однозначно сместился на одиночек и игрушки для них.
Думаю, после окончания войны никакого бэби-бума, как после Второй мировой, не случится. Сейчас уже совсем не те люди, что были в то время. У молодежи изменились ценности: если раньше было принято, чтобы в 20-21 год у тебя уже как штык был ребенок, сейчас люди и в 30 об этом не думают.
Да и в Беларуси нет такой критической ситуации, как в Украине. Те, кто остается в стране, подстраиваются под все обстоятельства и продолжают жить как обычно. Такого сильного стрессового фактора внутри самой Беларуси уже в целом нет. Все и правда смирились с обстановкой.
«В магазинах средний чек упал примерно на 40%. Все, у кого были деньги, уехали»
– В самом начале войны у нас вообще не изменились ни поток клиентов, ни их предпочтения. На спад все пошло где-то через месяц. Такое чувство, будто беларусы сразу не восприняли ситуацию как что-то серьезное.
Владимир (имя изменено)
владелец нескольких секс-шопов
В магазинах средний чек упал примерно на 40%. Думаю, это связано с тем, что народ обнищал. Если раньше наши клиенты брали премиальные товары, то сейчас покупают больше из среднего и низкого ценового сегмента. На это влияют санкции, связанные с войной, и общее экономическое положение в стране.
Психология покупателя в первую очередь связана с тем, что у него в кармане. Секс-игрушки – товар, без которого в целом можно обойтись, поэтому и клиентов стало меньше, и чек уменьшился. Если раньше первая игрушка, как правило, была дорогой, из премиум-линейки, то сейчас берут дешевую ерунду. Забавно потом еще смотреть, как люди возмущаются, почему товар такой плохой. Ну а чего вы ждете от вибратора за 15 рублей?
Изменился портрет типичного клиента. Если раньше нашими постоянными покупателями были прямо айтишники и бизнесмены, то сейчас это, как правило, люди среднего звена. Все, у кого были деньги, уехали.
Перед закрытием границ в наши магазины часто заглядывали летчики из стран Ближнего Востока. В их регионе запрещены любые секс-игрушки, потому они чуть ли не оптом закупались в Беларуси. Наверное, их не особо досматривали в аэропорту, поэтому они сразу набирали и себе, и всем друзьям. Могли купить и на тысячу долларов, и на полторы. Сейчас такого нет.
Да и туристов, на которых также держался бизнес, мало. В Европе же даже обычный презерватив принято покупать в секс-шопе, а не как у нас, в аптеке или в продуктовом. Раньше каждый день заходили иностранцы, сейчас увидишь их максимум раз в две недели.
За последний год в наши секс-шопы стало приходить больше женщин. До определенного момента где-то 70% наших клиентов были мужчинами. Это нормально: обычно девушки стесняются, и их партнеры сами выбирали им что-то в подарок, например. Сейчас тенденция слегка изменилась, и все больше дам ищут игрушки сами для себя.
Думаю, перемены еще связаны с тем, что люди стали более раскрепощенными. Раньше на секс-шопах было некое табу. Большинство заказов шло через интернет. Так у покупателей была возможность остаться анонимными. От подобного в Беларуси постепенно отходят. И это правильно: невозможно по одной только картинке оценить качество товара, особенно это важно для секс-игрушек.
Перестали пользоваться популярностью товары для пар, особенно эротическое белье. Это то, что ты не будешь носить каждый день. Беларусы, думаю, в этом вопросе решили ограничиться голым телом: за него не нужно платить.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Unsplash.com.
