«Пошел на неразрешенный митинг – посидишь 15 суток, такая жизнь». Психолог о протестах и обломах белорусов

ЕСЛИ МЕЧТАЕТЕ ОБ ИДЕАЛЬНОМ ГОСУДАРСТВЕ – ВЫ ВСЕГДА ВО ФРУСТРАЦИИ

Представьте себе шкалу типов государства – от тотально рабовладельческого до тотально сервисного. Если проанализировать, то рабовладельческих на Земле практически не осталось. И поле идеального сервисного государства тоже пустует: ни одно государство той же Европы не является таковым.

Например, в 2012 году в Штутгарте были городские волнения – вырубали привокзальный парк. Там полицейские очень жестоко разгоняли протестующих горожан. Недавно в Нидерландах собаками и водометами разгоняли мирных турков.

Понимаете, если вы живете в картинке, что где-то есть идеальное государство, – конечно, после событий 25 марта вы фрустрированы.

Есть два важных психологических состояния: депривация и фрустрация. Первое: «я вижу, как у других, а у меня не так» – начинается депривация. Лишение чего-то, что мне хотелось бы иметь.

Фрустрация – следующий шаг: «Мне пообещали это дать, но не дали». А я-то надеялся, что мне дадут! Фрустрация вызывает наибольшую агрессивную реакцию. Даже если я сам себе пообещал или придумал, фрустрация возникает. То есть если я придумал себе, что где-то есть идеальная страна и я должен жить в ней, я буду фрустрирован всегда.

ЧТОБЫ НЕ БЫТЬ БЕСПОМОЩНЫМ, КОНТРОЛИРУЙТЕ СИТУАЦИЮ

Для человека, как и для любого живого существа, ситуация неконтролируемого стресса крайне плоха. Это впоследствии вызывает выученную беспомощность. Поэтому в обязательном порядке неконтролируемый стресс нужно превращать в контролируемый.

Причем контроль – понятие субъективное. Например, в одном эксперименте две группы крыс получали удары током. Одну группу просто били током, а вторая в момент удара получала возможность кусать палочку. Крысы, которые грызли палочку, значительно дольше, а то и всегда, сохраняли состояние сильного духа. А первая группа впала в состояние выученной беспомощности – они лежали и ничего не делали. У них даже шерсть выпадала клоками, а оставшаяся становилась тусклой и ломкой.

Важно, чтобы человек имел контроль над стрессом. Как это делать? Готовьте закатки к трудному периоду, ходите на митинги, прорабатывайте вопрос эмиграции, занимайтесь фитнесом каждый день, учитесь новой профессии – мало ли, пригодится.

Все это и еще миллиарды других вариантов позволяют человеку контролировать стресс, который с ним происходит. И он на него ни в какую сторону не повлияет. Это первая вещь, которую надо знать про стресс.

ВОПРОС В ТОМ, КАК МЫ ОТНОСИМСЯ К ГОСУДАРСТВУ

Вторая вещь сложнее: она связана с отношением к происходящему. Ведь контролируемость или неконтролируемость происходящего очень субъективны. Это и сила, и слабость человека.

Вопрос не только в том, что случилось, а в том, как мы к этому относимся.

Например, в Беларуси мало солнечных дней, и можно по этому поводу впадать в истерику: ужасная страна с ужасным климатом – «как Питер, только без архитектуры!» Это будет неконтролируемый стресс.

А можно говорить, что это особенность страны: да, она такая, я ничего с этим поделать не могу. Но переживать на эту тему вообще не надо. Равно как и в других случаях.

Представьте, что государство – это многоквартирный дом, и есть сервисная компания, которая всех обслуживает. А внизу сидит консьерж. Человек заходит в дом, он не может подняться наверх, пока консьерж не позвонит и не скажет, что к вам гости. Такой дом охраняют и борются за то, чтобы жильцы в нем жили.

Это один взгляд на государство. А есть другой: государство – это инструмент принуждения и подавления. Оно создано не для счастья, хотя может стараться его делать. В любом случае государство будет подавлять граждан, если они ведут себя неправильно.

Здесь надо оговориться, что государство – это, конечно, не субъект, а те люди, которые находятся на верхушке. Они будут подавлять людей, потому что считают это правильным.

Если я живу в «сервисной» картинке, то получится так: сантехник подавляет меня за то, что я спускаю использованные подгузники в унитаз. А делать это категорически нельзя. «Что ж такое, мне так удобнее, – кричу, – я хочу так!» В этом случае я буду биться в истерике и говорить: «Как так, это же неправильно!» Вот и фрустрация.

Но у меня ничего такого не будет, если я знаю, что государство будет подавлять. Государство не идеально, но это все же лучше, чем если бы его не было. Потому что оно обеспечивает горячую воду, электричество в домах, вывоз мусора, работу канализации. И если государства не станет, то будет очень плохо (достаточно посмотреть на опыт, например, Армении начала девяностых).

И КАК ЖЕ ПРОДУКТИВНО ОТНОСИТЬСЯ К ГОСУДАРСТВУ?

Относиться к государству как к сервисной структуре, мягко говоря, неверно. А переехать в другое государство – это не фиги пенькам показывать. Я как мигрант знаю, я 8 лет прожил в Москве. Даже переезд в идентичное языковое пространство – это все равно серьезное испытание.

Кроме того, я работаю с нашими людьми, которые живут на Западе, в арабских странах. У всех есть эмигрантский шок, все переживают. То есть мы не можем сменить государство так же легко, как сменить дом. Это просто невозможно.

Государство никогда не будет сервисной конторой. Но мы можем выражать мнения и двигать государство в сторону сервисной конторы – учитывая, конечно, что идеального государства не бывает.

Есть такой эффект: если человеку что-то предъявить и он это оценит положительно или отрицательно, то с высочайшей вероятностью эти оценки не просто такими останутся, но будут усиливаться – это называется «эффект поляризации». Если мы что-то предъявили и оно сразу оказалось неприятным, то дальше эффект поляризации будет усиливать негатив. Это можно изменить, но надо сильно стараться.

Если, например, по каким-то причинам человеку предъявили Китай как хорошую страну, то с высочайшей вероятностью следующие предъявления будут интерпретироваться как хорошие и усиливать любовь к Китаю. Разочарование может наступить, но это нужно постараться.

Эффект поляризации обратим, если мы встречаемся с реальностью. Вам понравился потенциальный сексуальный партнер – и вдруг он/она начинает ковыряться в носу. Эффект поляризации тут скорее всего не сработает.

Кроме того, есть еще и такое понятие, как «эвристика доступности». Мы в своих оценках опираемся на то, что нам легко вспомнить. Поскольку мы не погружены в информационное поле того же Штутгарта, я уверен, что многие читатели про волнения из-за привокзального парка не слышали. А там в некоторые моменты было 2 500 полицейских, с оружием, слезоточивым газом. Они весьма жестоко разгоняли протестующих.

Кстати, для иллюстрации – на одном из видео такого разгона полицейские на руках выносят человека – это стандартная полицейская практика: если человек не хочет идти, его под белы рученьки вынесут. Но один из комментаторов из-за эффекта поляризации увидел в этих действиях заботу об арестованном, представляете?

Впрочем, не удивительно. Ведь человек не устроен так, что он специально ищет информацию, опровергающую его убеждения. Он наоборот ищет информацию, подтверждающую его выводы. И из-за этого они однобоки.

У МНОГИХ БЕЛОРУСОВ НИЗКАЯ УСТОЙЧИВОСТЬ К ОБЛОМАМ

С фрустрациями связан очень важный феномен, с которым часто приходится сталкиваться, – низкая фрустрационная толерантность. По-нашему – низкая устойчивость к обломам. Я сейчас часто наблюдаю это у людей.

Основные носители этой низкой толерантности – поколение, которое родилось в девяностых. Мое поколение, из конца 70-х и начала 80-х, почему-то меньше подвержено этому (как и более ранние поколения). Возможно, потому что мы видели девяностые во всей их красе. А люди, которые взрослели в нулевые, такое ощущение, не понимают, что такое трудности.

Недавно вышло исследование «Сбербанка» про то же самое: люди в возрасте 20-25 лет не понимают ценности мелких усилий для достижения результата. Они ищут легких путей и не готовы к трудностям.

Люди, например, изумляются, что их досматривают в метро. А я оцениваю такие досмотры как некую попытку заботы, потому что знаю, как в Нью-Йорке начинали бороться с преступностью в конце восьмидесятых. Прежде всего занялись борьбой с мелкими нарушениями – тупо стали ловить безбилетников. Их сразу пристегивали, и выстраивали в цепочки 15-20 таких персонажей. Находили среди них людей в федеральном розыске, кучу оружия и наркотиков. Через некоторое время люди перестали перепрыгивать через турникеты.

У нас в метро делают, в общем-то, то же самое. Только не безбилетников выщемляют, а людей с оружием, с какими-то неправильными вещами. Это можно рассматривать как ужас, а можно как безопасность и попытку обеспечить что-то нормальное.

Люди с низкой фрустрационной толерантностью любую неудачу или напряжение воспринимают как что-то неправильное. Это очень инфантильная позиция – это мгновенно получить хорошее и мгновенно избавиться от плохого. У нас есть такой опыт, когда мы находимся в утробе матери. Мы мгновенно получаем питательные вещества, нас не надо кормить, и то, что не надо, тоже быстро выводится.

Однако с возрастом стоило бы понимать, что такого чуда мгновенного получения и избавления не будет. Если такое случается – класс, но вообще это исключение. Я не знаю, что случилось с поколением, которое родилось в девяностые, почему они вообще не способны понять, что сразу быстро и хорошо не бывает.

ПОЧЕМУ (НЕ) НУЖНО ПРОТЕСТОВАТЬ

К сожалению, людей с низкой фрустрационной толерантностью, которые хотят мгновенного избавления от напрягающего фактора, очень много. А поскольку у нас сейчас есть «Фейсбук» и наши френды сортируются по кругу наших интересов, то создается впечатление, что все думают одинаково: «в Беларуси все хорошо» или «в Беларуси все плохо».

У людей есть быстрый доступ к истеричным материалам, потому что «Фейсбук» – это очень истеричная среда, причем в плохую сторону. Если бы мы просто общались с живыми людьми, то, скорее всего, такой истерики не было бы.

Вы помните эксперимент «Фейсбука»? Людям формировали картину мира, подсовывая в новостную ленту либо хорошее, либо плохое. И из-за этого у них статусы, отражающие настроение, становились все хуже или лучше.

За счет легкости распространения информации в среде, где в первую очередь распространяется истеричная информация, люди начинают заражаться ею и серьезно переживать, и у них появляется ощущение неконтролируемого стресса.

Если ты идешь выражать свое мнение, будь готов, что тебе за него нужно будет отвечать. Пошел на неразрешенный митинг – посидишь 15 суток, ну, такая жизнь. Ты идешь бороться за свои права, и в борьбе бывают эксцессы.

Кстати, это мы опять выходим на модель сервисного государства, которая несколько иллюзорна. На самом деле любая система будет отъедать все, что можно отъесть. Если человек не сопротивляется, то можно отъесть больше. А если сопротивляется, то можно дать какой-то ответ, даже отступить.

И при этом не надо думать, что этот самый протест обрадует систему. Нет, не обрадует, и она может как-то наказать протестующего. Это не хорошо, не весело. Но нельзя от этого впадать в ажитацию и писать истеричные тексты.

Интернет в принципе истеричная среда – то, что мне пришло в голову, я сразу выкидываю. А в общении с глазу на глаз я буду, скорее, сдержан.

ТАК ЧТО ДЕЛАТЬ-ТО?

Что больше привлекает людей: хорошее или плохое? Плохое. Поэтому я бы советовал читать нейтральные новости – новости науки. Они внушают радость: тут мы открыли, там выяснили, тут мы знаем, как с Альцгеймером бороться, мы знаем, как делать машины, чтобы они объезжали препятствия без водителя.

Второе – чистите ленту в соцсетях. Не нагружайте себя этим негативом, потому что чтение новостей делает человека живущим в состоянии неконтролируемого стресса. Ничего страшного вы не упустите никогда.

Всяким образом нужно контролировать стресс. Хочет человек сходить на митинг – пускай идет. Любой законный способ восстановления субъективного контроля над ситуацией, сопротивление или протест – это хорошая вещь.

Не нравится что-то – пишите жалобы. Это нормально. Даже если это не приведет к мгновенным изменениям, вы точно будете знать, что там голову намылят. Любому человеку, на которого вы будете жаловаться, начальник обязательно надает по шапке. Лучше жаловаться через человека, сразу его начальству.

И, конечно, больше обнимайтесь с близкими.