«Вдруг его там убьют или покалечат?» Минчанка о том, каково ждать парня из тюрьмы

Оксане 21 год. Девушка учится в университете, а по вечерам подрабатывает в небольшом районном кафе официанткой. Последние полгода она, по собственному признанию, чувствует себя глубоко несчастной. Ее парень, с которым она уже больше двух лет вместе, отбывает наказание в тюрьме. О тяготах ожидания, грузе ответственности и своей истории Оксана согласилась рассказать CityDog.by.

О знакомстве

– Мы с Сашей (имя изменено) познакомились случайно в парке. Я гуляла со своей подругой, а он подошел к нам и спросил, как пройти к нужному ему дому. Мы старались объяснить, но у нас плохо получалось. В итоге мы решили просто пройти с ним до места, которое ему было нужно, чтобы случайно не отправить человека в неправильную сторону. Пока шли, разговорились. Саша объяснил, что приехал к другу, которого не видел уже давно. В Минске он не ориентировался, потому что снимал квартиру в области, а в Минск ездил только на работу.

Саша сразу показался мне очень интересным, вежливым, интеллигентным. Всю дорогу до нужного ему дома он вел себя очень галантно, постоянно обращался ко мне на «вы». Когда он попросил оставить номер телефона, я согласилась. Саша мне понравился, и я была бы рада, если бы мы встретились еще раз.

Он мне долго не звонил. Я даже пару дней из-за этого расстраивалась. У меня его номера не было, да и сама я, вероятно, не решилась бы звонить. Я, наверное, каких-то устаревших взглядов: считаю, что инициативу все же стоит проявлять мужчине. Но через дней 5-7 Саша все же позвонил мне, и мы договорились встретиться. Он звал меня в кафе, но я не хотела казаться ему меркантильной и предложила просто погулять в парке. Мы гуляли часа четыре, ни на секунду не замолкали. Очень быстро выяснилось, что у нас много общих тем.

После нескольких встреч я поняла, что Саша мне очень нравится и я готова начать с ним встречаться. Я чувствовала симпатию от него, поэтому была уверена, что вскоре он сам предложит. Так и случилось. Мы гуляли, смеялись, и он вдруг обнял меня и спросил, не хочу ли я быть его девушкой. Я, конечно, согласилась.

Встречаться нам было непросто. Я живу с родителями, собственного жилья в Минске у меня нет. А Саша снимал квартиру под Минском и привести меня туда не мог – разве что на часок-другой. Хозяева постоянно контролировали, чтобы в квартире никто не собирался, и запрещали «водить девушек». Поэтому мы виделись по вечерам и в выходные. Конечно, бывали и счастливые вечера, когда мы оставались на ночь у кого-то из друзей. Но в основном отношения у нас были такие: встретились, погуляли, нацеловались и разъехались по домам. Мы много говорили о том, чтобы снять вдвоем квартиру в Минске, но денег для этого у нас было недостаточно.

Спустя где-то полгода отношений Саша признался мне, что у него была судимость. Срок был условный – за воровство. Он рассказал, что выпил и по глупости хотел вынести из магазина несколько бутылок вдобавку. В общем, это не было чем-то страшным и злым. К тому же я понимала, что это дело прошлое. Многие мои знакомые рассказывали мне о таких случаях «пьяного воровства по мелочи», и ничего страшного с ними не было. Ну а он попался. В общем, я этому не придала такого уж большого значения. Но родителям своим решила об этом не говорить – посчитала, что им не нужно переживать из-за такой мелочи. Да и я, честно говоря, боялась, что они могут начать плохо относиться к Саше, если узнают о таких подробностях.

Об аресте

В один вечер Саша не приехал на встречу со мной. На звонки не отвечал, не предупреждал – ничего. Я тогда очень разозлилась. Подумала, что он загулял с друзьями, или напился, или, может, у него вообще какая-то другая девушка. В общем, надумала всего, что только можно. На следующий день он тоже не звонил, и я начала волноваться, что с ним что-то случилось. К вечеру я вся извелась: телефон был недоступен, в интернете он не появлялся. Я собралась и поехала на его квартиру – увидела опечатанную дверь.

В тот момент у меня началась паника. Я не знала, что произошло, не понимала, в чем дело. Я не знала, куда бежать, кого звать, к кому обращаться и как ему помогать. Тут же позвонила маме, рассказала, что и как. Та сразу сказала звонить в местный отдел милиции и узнавать. Но там мне ничего не сказали.

Я стала расспрашивать соседей, чтобы узнать, что произошло. Мужчина из квартиры напротив сказал, что Сашу забрали в милицию. Он же дал мне номер хозяйки квартиры, чтобы я ее предупредила. Я позвонила, объяснила ситуацию, она приехала через полчаса. С ней мы вместе поехали в милицию. Мне ничего не говорили, но у нее-то было право узнать, почему опечатали ее квартиру. В милиции нам сказали, что в квартире хранились какие-то курительные смеси. Хозяйку квартиры сразу же пригласили на допрос – думали, что она тоже имеет к этому отношение. А я осталась сидеть в отделении одна и не знала, как мне быть. 

Такого у меня никогда в жизни не было. Так страшно. Я прямо чувствовала себя маленькой, беспомощной. В голове постоянно крутились мысли, я думала, кто может помочь. Но в глубине души, скажу честно, мне просто очень хотелось, чтобы кто-то пришел и сказал мне, что все это неправда – глупый розыгрыш. Я стала звонить маме в истерике, плакала, пыталась что-то объяснить, но срывалась на рыдания. В итоге милиционер ко мне подошел и сказал, чтобы я уходила. Я попыталась отказаться, но он очень строго на меня посмотрел и снова сказал: «Покиньте помещение».

Я ушла. Мама орала мне в трубку, чтобы я немедленно ехала домой. Еще час я бродила вокруг отделения и ждала, пока выйдет хозяйка. Но ее все не было, и я решила возвращаться в Минск. Всю дорогу я то плакала, то снова пыталась что-то придумать. Звонила друзьям и подругам, пытаясь найти поддержку. Отчаянно набирала номер Саши, надеясь, что он все же поднимет и скажет мне, что всё перепутали.

На следующий день мне позвонила мама Саши. Ей дали поговорить с сыном. Сашу подозревали в хранении и распространении наркотиков. Дома у него нашли целый пакет смесей. Поверить в это я никак не могла. Сашу я видела пьяным, но никогда не видела под наркотиками. То есть я уверена, что Саша никогда не употреблял. Зачем ему был нужен целый пакет всего этого дома, я не знаю. Я думаю, что ему подкинули или кто-то принес с собой и специально оставил, чтобы подумали на Сашу. А может быть, это все хозяйкино.

О РОДИТЕЛЯХ И ДРУЗЬЯХ

Саше дали срок (по просьбе героини мы не указываем конкретный срок и статью). В зачет пошло то время, которое он провел в СИЗО. Его мама сказала, что при хорошем поведении он, возможно, освободится раньше. Мы с Сашиной мамой очень сдружились за это время. Я стала иногда приезжать к ней в город, помогать. Она часто мне звонила, поддерживала. Каждый раз она говорила, что все будет хорошо, главное – верить и ждать. И она меня очень легко в этом убедила. Я готова ждать и бороться, чтобы быть с Сашей. 

Через Сашину маму я узнавала обо всем, что с ним происходит. Самой мне не разрешали с ним видеться – я не жена и не родственник, поэтому мне свидания не разрешены. Мама Саши постоянно передавала мне от него теплые слова и признания в любви. Она просила меня не бросать Сашу в тяжелый момент и быть ему преданной. А меня и просить не нужно – я такая и есть.

Мои родители, узнав о том, как обстоят дела, отреагировали резко негативно. Я даже не ожидала. То есть я понимала, что вряд ли они станут от души поддерживать меня и Сашу. Но я и не думала, что это вызовет такой резкий протест. Мама запрещала мне общаться с Сашиной мамой – мне приходилось делать это тайком. Отец все время обещал, что если я снова приведу «этого проходимца» домой, то он вышвырнет нас обоих на улицу и больше не примет.

Мои друзья реагировали по-разному. Некоторые меня очень хвалили и восхищались тем, какая я мужественная. Были и такие, которые говорили: «Зачем он тебе?», «Нафига тебе жизнь с уголовником?», «А вдруг он толкал наркоту?» Но с такими общение у нас быстро закончилось. Мне нужны рядом люди, которые меня понимают и поддерживают. Нытики и критики пускай идут куда подальше.

Малознакомым людям и посторонним я вообще обычно не говорю о Саше. Вернее, я говорю, что у меня есть парень, просто не уточняю, как все обстоит. Так проще. Я просто понимаю, что, даже если человек скажет мне, что все нормально и в этом нет ничего страшного, это будет лицемерие. Каждый все равно подумает о том, что я глупенькая, жду своего уголовника.

О «ЖДУЛЯХ»

Честно говоря, поддержка мне была очень нужна. Особенно в первые два месяца. Эти несколько лет кажутся огромным сроком – как будто целая жизнь. Я нашла группы в социальных сетях, где такие же девочки, как я, ждут своих парней. Кто-то ждет из армии, другие – из мест лишения свободы. И общение в этих группах во многом помогает, потому что ты понимаешь, что людей с таким же горем много. Мы называем себя «ждулями» – и это действительно такой термин. Не в одной отдельной группе – а во многих сообществах.

Нет, я не скажу, что там со всеми комфортно общаться. Нужно искать тех, кто больше подходит тебе по характеру, по темпераменту. И желательно по сроку для любимого. Если чей-то выходит раньше – у других непроизвольно включается зависть. И тогда уже ни о каком добром общении речи не идет.

Есть в этих группах и весьма странные девушки. Они разбираются в тюремных понятиях – и заводят в группах почти зековские порядки. Они такие командирши, которые говорят про блатных, про воровскую этику. Они выкладывают посты с какими-то странными речевками, пишут злобные посты про милиционеров. И с такими мне всегда было не по пути. Я не влезаю в этот тюремный мир – я уверена, что это просто нужно пережить и вернуться к нормальной жизни.

Иногда я удивляюсь девушкам, которым ждать не несколько лет, а, например, 10-15. У некоторых есть дети. И они готовы 15 лет прождать своего мужа или просто парня. Только вдумайтесь! Мне кажется, что это просто подвиг. Но, с другой стороны, у меня есть сомнения насчет них. Все же осужденные на 15 лет явно совершили что-то серьезное. И мне, наверное, было бы страшновато. У некоторых наверняка такая же ситуация, и мужчина сидит в тюрьме по ошибке, не за преступление. Но уверена, что так далеко не у всех. Кстати, я почти не видела, чтобы кто-то говорил, что их парень виновен. Каждая уверена, что парень либо жертва несправедливости и попал в тюрьму по ошибке, либо всячески оправдывают поступок, делая парней чуть ли не героями. Это такая форма отрицания.  

Больше всего меня задела история девочки из России, которая ждет парня уже три года, осталось еще пять. Ее парня осудили за изнасилование. И она в курсе, что он действительно переспал с другой. Только она, конечно, уверена, что он никого не насиловал. Она уверяет, что он просто понял, как ее любит, и бросил ту девушку – а она пошла в милицию с заявлением. Эту девушку я понимаю с трудом. Я бы так не смогла, не простила бы. Да и в подсознании постоянно бы оставалось сомнение, а не маньяк ли мой парень.

В целом «ждули» очень помогают справляться с собой, когда особенно накатывает. Бывает, что у меня такое отчаяние и одиночество, что я не могу сама справиться. И тогда я просто пишу в группу или кому-то из девочек, с которыми общалась раньше. И мы часами успокаиваем и подбадриваем друг друга. Это незаменимая помощь.      

Об ожидании

Хочу прояснить. Я и сейчас на 100% уверена, что Саша ни в чем не виноват и это какая-то дурацкая случайность или чей-то недобрый умысел. Я хорошо знаю Сашу и уверена, что он сам не имел ничего общего с наркотиками, да и влезать в такие дела не стал бы. К сожалению, поговорить с самим Сашей и узнать, почему так вышло, у меня возможности нет. Он пишет мне письма. Но в первом же написал, что не будет ничего сообщать про подробности, потому что письма проверяются. И меня просил ничего не спрашивать. Просто пишем друг другу, как любим, скучаем и ждем встречи.  

Думала ли я о том, что он уже был судим? Да, конечно, и не раз. Я не глупая девочка, я прекрасно понимаю, что со стороны кажется, что у меня слепая любовь и я его идеализирую. Но я уверена в этом человеке. И уверена в своих чувствах. Я знаю, что мне будет очень тяжело. Но представьте, каково ему. Когда я об этом думаю, у меня пропадают все сомнения и мысли все бросить. Наоборот, я постоянно думаю, как бы мне сделать так, чтобы у нас все было хорошо, когда его выпустят.

Я работаю, часть денег отдаю Сашиной маме, чтобы она клала ему на счет. Вместе с ней я готовлю для Саши передачи. И мечтаю его увидеть. Но не разрешают. В письмах я присылаю ему фотографии, чтобы он не забывал. Иногда я просто думаю, что он в долгой-долгой поездке. И нет никакой тюрьмы.

Я немного переживаю, что за это время и я, и Саша можем сильно измениться. Вдруг он вернется другим человеком и я не смогу полюбить его заново? Вдруг я буду уже другой и не понравлюсь ему? Вдруг он изменит мне, будучи в тюрьме? Вдруг его там убьют или покалечат? Все эти вопросы меня очень мучают. Но я стараюсь настраивать себя позитивно.

Что будет, если я встречу кого-то другого? Не знаю. Я бы рада была сказать: «Да никогда такого не будет». Но всякое в жизни случается. Я надеюсь, что у меня хватит характера быть верной и преданной. Я знаю, что если выберу легкий путь, то все равно потом буду всю жизнь винить себя за это. 

Я знаю, что Саша выйдет раньше. Уверена, что он будет делать все возможное, чтобы так произошло. Я прождала только полгода. И мне предстоит еще много очень одиноких и грустных ночей. Но я надеюсь, что все это мне воздастся. Счастья иногда нужно добиваться и долго ждать. И я с этим справлюсь.