«Почему именно меня?» Минчане, которых постоянно досматривают в метро, пытаются понять, что с ними не так

CityDog.by нашел ребят, которых постоянно досматривают в метро: как минимум раз, а то и несколько раз в день их отводят в сторонку, просят открыть рюкзак или сканируют его рентгеном. Мы провели с ними небольшой эксперимент и попытались разобраться, что все-таки заставляет работников метрополитена проверять этих парней.

По нашей просьбе Роман заходил в метро на пяти станциях: «Купалаўская», «Кастрычніцкая», «Плошча Леніна», «Кунцаўшчына» и «Парк Чалюскінцаў». Из пяти станций его досмотрели на трех: на «Купалаўскай», «Кастрычніцкай» и один раз на «Кунцаўшчыне».

– Останавливают меня очень часто: в среднем этой осенью меня досматривали в 50% случаев, если не чаще. Сначала я очень нервничал. А потом понял, что тут нужно перестать пользоваться метро или просто забить, – и тогда стал общаться с работниками метрополитена.

Они все по-разному реагируют: некоторые включают «сотрудников спецслужб», ведут себя так, как будто «болтун – находка для шпиона», и на все вопросы отвечают, что у них есть инструкции.

Но вот однажды работник, который меня досматривал, сам сказал, что понимает, что это бред и эффективность этого мероприятия очень сомнительная, но их работу отслеживают по камерам и могут заставить писать объяснительную за каждый непроверенный рюкзак. Видимо, этим объясняется их исполнительность. Иногда я спрашиваю «за что?» и «почему именно я?». Потому что «в рюкзаке можете что-нибудь нести». А женщин вроде бы не досматривают – они, мол, просто не могут ничего такого нести.

Судя по всему, главный источник моих бед – это рюкзак. Борода? Я тоже сначала подозревал, но, когда брился, ничего не менялось. Просто меня переставали узнавать на тех станциях, где уже запомнили.

Хочется верить, что на «Парке Чалюскинцаў» меня уже запомнили – я там шороху навел: постоянно говорил, мол, я тут живу и за пару часов с того времени, как вы меня в последний раз досматривали, ничего не изменилось.

А вот на «Октябрьской» есть очень активная женщина: однажды я ей высказал все, что думаю об этой истории, и она на какое-то время – наверное, недели две – вообще перестала меня останавливать. А потом снова остановила на досмотр: я ей сказал, что она меня досматривает уже 14-й раз. Она извинилась, сказала, что не запоминает, – и на следующий день уже просто со мной поздоровалась.

Когда меня проверяют, то, конечно, не находят ничего особенного – в рюкзаке ноутбук, зарядка, книги и всякий хлам. Иногда бывают подозрительные сгустки металла, потому что я делаю сувениры и иногда вожу много значков и магнитов, которые концентрированно у них высвечиваются.

Когда меня только начинали постоянно проверять, я решил провести эксперимент. Положил в рюкзак пластиковый пистолет – это обычная игрушка, которая стреляет пульками. Я им дважды его показывал – типа вот еще у меня игрушечный пистолет. А потом на «Кастрычніцкай» рюкзак просветили и заметили пистолетик – тогда эта женщина вызвала милиционера, который пришел минут через десять и сказал: «А чего вы его держите? Это же игрушка». Так я понял, что люди, которые нас досматривают, похоже, не могут сами принимать решения.

По нашей просьбе Леша также спускался в метро пять раз: на «Уруччы», «Парку Чалюскінцаў», «Кастрычніцкай», «Фрунзенскай» и «Плошчы Леніна». Из пяти станций его проверили только один раз – на «Плошчы Леніна».

– Этот эксперимент получился не очень репрезентативным – обычно меня останавливают гораздо чаще. Осенью было вообще безумие – меня останавливали по 2-3 раза в день, и меня это очень напрягало. Причем досматривать же в метро стали давно – я играю на гитаре и привык к тому, что, когда идешь с инструментом, тебя всегда останавливают. И всех моих друзей-музыкантов тоже часто просили показать, что в чехле. Ну, это и понятно – провозишь большой предмет и неизвестно, что там.

Но этой осенью началось что-то странное – меня буквально проверяли по два раза в день на одной и той же станции. Я нормально реагировал, тем более что и работники метрополитена достаточно вежливые и им, похоже, самим неловко. Но вот однажды у меня было очень плохое настроение, а меня остановили то ли второй, то ли третий раз за день – я начал возмущаться. Тогда женщина объяснила мне, что у них есть шаг и вот по нему они досматривают всех, кто попадает в этот шаг. Но я смотрел, как они останавливают, и там явно нет какого-то конкретного шага. Я стал спрашивать, по каким критериям они выбирают людей, на это она не могла ничего сказать – говорила, что они проходят профессиональную подготовку и поэтому способны отличить. Я знаю, что есть люди, которые это действительно умеют, – они часто работают на больших концертах. Но маловероятно, что этим навыком владеет каждый проверяющий в метро.

Я так понял, что досмотр они аргументируют тем, что есть набор запрещенных вещей и они должны определить, не пытаешься ли ты их провезти. Но, по-моему, у сотрудников метрополитена далеко не всегда есть понимание того, зачем они это делают. Думаю, большая часть проблемы в том, что никто толком не объяснил, зачем это все, не было какого-то большого количества информации по этому поводу. Если бы была нормальная аргументация – было бы легче. Тем более, что при всем моем негативном ко всему этому отношению ни разу не было такого, чтобы работник метрополитена повел себя невежливо. Да мне кажется, им самим довольно неприятно останавливать людей, которые от этого явно не в восторге, и просить досмотреть вещи.

Конечно, очень интересно, почему меня так часто тормозят: наверное, они останавливают тех, кто выпадает из их обычных представлений. В голову лезут глупости всякие, но не думаю, что кто-то пытается дискриминировать меня по поводу бороды или красных штанов. В метро, в конце концов, наверняка работают разумные люди.

А еще я заметил, что если, проходя, ты на них не смотришь и ускоряешь шаг, вроде как очень спешишь, то никто догонять и настаивать на досмотре не станет. И это тоже странно. По идее, если вы считаете, что я опасный, то должны меня проверить вне зависимости от того, опаздываю я или нет. Поэтому аргумент, что все это делают «ради безопасности», для меня тоже неубедителен.