Вероника Малыщиц из Realt.by изведала микрорайон Дражня и узнала, как здесь живется людям.
Дачный оазис, окруженный с трех сторон сосновым лесом и скрывающийся в глубине промышленного микрорайона Дражня, появился органично. Если характеризовать владельцев участков в одноименном садовом товариществе на переулке Болотникова, то иначе как «элита среднего звена» их не назовешь. И тем, кто получил кусок земли по наследству в этом тихом месте среди «Ангарки», заводов и ТЭЦ, остается позавидовать.
Сегодня цена приличных участков стартует от 20 000$. Но не все готовы расстаться с драгоценной землей, даже несмотря на отсутствие коммуникаций.
Единственное в своем роде. Как деревня с садовыми домиками стала Минском?
От МКАД до садового товарищества «Дражня» пару километров пешком. Едва доносящийся шум машин, пожалуй, единственное, что напоминает жителям о том, что они в черте густонаселенной столицы.
Дача в городе – это почти предел мечтаний дачника и уникальный случай. Добраться сюда можно без труда что на машине, что на общественном транспорте: около 20 минут на автобусе до красной ветки метрополитена.
Первые дачи здесь построили в 1956 году. Совет министров тогда выделял земли тракторному заводу. Если верить «Википедии», микрорайон Дражня включили в состав Минска только в 1959-м. До этого территория считалась «центральными» минчанами деревней на отшибе. Впрочем, до сих пор здесь доминирует частный сектор.
Если на частный сектор в микрорайоне у города то и дело возникают амбиции (последнее общественное обсуждение прошло в 2019 году), то за лакомой площадью в 38 гектаров с садовыми домиками руки градостроителей потянулись в середине нулевых.
Дачникам предлагали три варианта проекта застройки – усадебную застройку низкой плотности с сохранением существующих строений; застройку средней плотности без сохранения существующих домов; многоквартирные высотки без сохранения имеющихся домиков. Об этом рассказывал в 2008 году бывший председатель товарищества.
Тогда все засуетились, но вопрос с места не сдвинулся. Сегодня товарищество по-прежнему не тронуто. И какое будущее ждет территорию, кажется, известно одному богу…
«Вряд ли в интернете много объявлений о продаже здешних участков»
Вечер осенней пятницы. Мы с фотографом стоим возле ворот товарищества. Вдалеке небольшая стая бродячих псов развалилась под кустами и наблюдает за нами. За пять минут на территорию дачного поселка заехало около трех машин и парочка велосипедистов.
Когда переходишь за ворота, ощущение, что позади оставляешь городскую суету и проблемы, а здесь тебя встречает запах дыма от костров, в которых местные палят траву, теплицы, яблони, огороды, покосившиеся заборы, узкие улочки и тишина, изредка прерываемая звуком дрели.
На третьей улице возле своего участка подрезает кусты пожилая женщина. Она просит отойти подальше – коронавирус, после чего справочно с советской интонацией рассказывает:
– Здесь 407 дач на 10 улицах. Постоянно живет около 50 семей. Некоторые даже с детьми. Знаю и тех единичных, кто проживает здесь аж с 1958 года. Холодная вода у нас сезонно до октября включительно, свет есть, для проведения газа недавно начали прокладывать трубу. Дома и участки передаются по наследству. За летний сезон в среднем продается по 20 дач. Участки в большинстве по 6−8 соток.
Римма Вениаминовна – так зовут женщину – показывает на ближайшие дома и участки и перечисляет цены: «Эта – 25 тысяч долларов, эта двухэтажная красная – 30, но с участком всего лишь 3-4 сотки».
– А это моя сгоревшая дача, – не без сожаления в голосе говорит она и указывает на кирпичную «коробку». – Начали строить в конце 90-х. Пьяный мужчина закурил, бросил окурок. Так она и сгорела. И в таком виде стоит уже 20 лет.
На момент пожара моей дочке исполнилось 14 лет, и встал вопрос: строить дачу или оплатить учебу для ребенка? Выбрала второе. А сейчас, когда она выучилась и работает, говорит, что дача ей эта не нужна…
Римма Вениаминовна живет на Ангарской. До своего участка ей пешком всего полчаса. Приходит она сюда, чтобы хоть чем-то заниматься для здоровья – следить за участком да сажать огород. Продавать все это не собирается.
Услышав наш разговор, из калитки выглянула соседка Риммы Вениаминовны:
– Вы лучше дальше пройдите. На нашей улице богатые люди живут, вот они-то себе отстроили!
– Вряд ли в интернете вы много объявлений о продаже здешних участков найдете. Здесь всегда крутится кучка «заинтересованных». Информация расходится среди них невероятно быстро. Человек только подумает о продаже, а они уже в курсе. А объявления часто размещают те, кто просит сумасшедшую цену, но так они годами свою дачу продавать будут, – заключает Римма Вениаминовна.
– Помнишь, Илья возле Людки продал дачу? За 40 тысяч! – встревает соседка.
– Когда я в 1970-х годах оканчивала школу, знакомая продавала нашей семье дачу. В то время она стоила как двухкомнатная квартира. Это были огромные деньги, – вспоминает Римма Вениаминовна. – Минчанам коренным я бы советовала присмотреться к этим участкам. Но частный дом, конечно, требует много усилий и вложений. Поэтому моя дочь и отказалась этим заниматься.
Как живет Дражня: алкоголики, заборы, йога и старики
Обойти все товарищество можно за час. Если изучать его, разглядывать домики и чудаковатые заборы, местных старичков, которые сидят на лавках под окнами и смотрят словно в пустоту, – не хватит и трех.
Судя по всему, дачники наслаждаются последними днями золотой осени и приводят участки в порядок к зиме. Местных жителей не так много – и те попрятались за высокими заборами.
Как раз за одним из таких мы встречаем парня, которому на вид лет 30. Он чем-то увлеченно занят.
– Про местных вам многого не расскажу. Ну, только эти бухают. Сами посмотрите, – показывает он на дом напротив. – Я здесь не живу, а работаю. Дом принадлежит тете Наташе. Строится он уже четыре года для «постоянки».
Кстати, он имеет выходы с двух сторон – на 3-ю и 4-ю улицы. Рядом здесь в доме с деревянным забором какой-то фитнес-центр, где йогой занимаются. Знаю, что в доме дальше через один от нас председатель живет.
Короче говоря, ничего сверхъестественного, по словам парня, здесь нет, как и разговорчивых людей. Впрочем, его предсказания оправдались. Спустя домов 10 встречаем еще одного мужчину. Он ставит забор на своем участке.
– Месяцев девять здесь живем. Покупали участок с двухэтажным домом за 84 тысячи долларов. Сделали только косметический ремонт, – сказал он и оборвал разговор шумом от своего шуроповерта.
«Если бы не водозабор и высоковольтные линии, давно бы уже оттяпали эту землю»
5-я улица оказалась более радушной. Здесь на одном из участков с маленькой хозпостройкой набирает воду в ведра молодой парень. Заприметив нас, он подходит к забору.
– Мы с мамой сюда нечасто приезжаем. Мне этот участок достался по наследству. В «движухе» здешней не участвуем. Я даже в лицо председателя не знаю.
Недавно выбирали нового – принесли бумажку с двумя фамилиями. Я поставил за того подпись, чья фамилия больше понравилась. Вот кто вам больше рассказать может, – говорит Рома и зовет свою маму Инессу.
– История с покупкой этой дачи интересная. Бывший владелец был стареньким дедушкой. Он перед тем, как в больницу лечь (думал, умрет скоро), подарил дачу внучке своей. А когда вышел из больницы, пришел на дачу, а та уже продана. Это было 25 лет назад. Долгое время дача была на моем бывшем муже, и бабушка после развода «оторвала» у нас эту землю. И все равно она нам вернулась. И теперь принадлежит Ромке, – рассказывает Инесса.
Живет семья на Ангарской. А сюда приезжает, чтобы заниматься землей и приучать новоиспеченного молодого хозяина к собственности. Инесса с сыном приглашают нас осмотреть владения. На участке выращивают персики, абрикосы, нектарины. Хотят сделать водоем в японском стиле, старые деревья спилить, но грушу оставить – очень уж она «харизматичная».
– Я раньше с Ромой маленьким в коляске нарезала круги по поселку и все обо всех знала. А сейчас мы больше в своих заботах и делах.
Старички, которые получили здесь участки от тракторного завода, умерли почти все. Половину участков их родственники продали. Помню, как здесь воевали за то, чтобы садовое товарищество перевести в кооператив индивидуальных застройщиков. Сейчас знаю, что почти все участки на 8-й улице выкупили айтишники. Благоустроились там, расширяют улицу.
– Будете строить дом на участке?
– Строиться здесь тяжело. Нужно вложить большие деньги. Например, на соседних участках домики модифицировали – и то вложили где-то полквартиры проданной. У нас же так не получится.
Нужно строить новый дом. Наша постройка старенькая, ей 57 лет, и маленькая: кухонька, кладовка и комната. Но есть большой погреб, можно сказать, личный бункер, – смеется Инесса. – Пока нам этого хватает. У сына есть квартира, которую можно продать и вложить деньги в строительство дома. Проблема еще и в том, что тут нет газа, вода сезонная. Все коммуникации нужно проводить, а это тоже дорого.
В этом году семья построила на участке туалет и перестелила полы в домике. На все это ушло досок почти на тысячу долларов.
– Дерево, конечно, страшно подорожало. Мы думали здесь каркасник поставить, но с такими ценами он покажется золотым, – говорит женщина.
По словам Ромы, это их с мамой любимое место. Здесь приятно и работать, и отдыхать.
– Тут есть три дачи, которые можно купить за 25 тысяч долларов. Но стоит учитывать, что земля в госсобственности. И нет гарантии, что завтра не придут и не скажут собирать чемоданы. Единственное, что нас спасает пока от сноса, – рядом находится водозабор, огромная артезианская скважина, а также высоковольтные линии. А так давно бы уже оттяпали эту землю. Россияне здесь как-то хотели построить гольф-клуб и казино, – говорит Инесса.
Пока что семья в больших раздумьях, что же все-таки делать с участком. Есть вариант построить беседку с баней и барбекю, чтобы можно было отдыхать и жарить шашлыки.
– Конечно, если и продавать квартиру для строительства дома, то уже хотелось бы в этом доме постоянно жить. Но я стара, чтобы стройкой заниматься. А сын еще может…
Что еще почитать на Realt.by: «Минус гараж, подвал и второй этаж». Топ самых популярных типовых проектов частных домов, которые белорусы строят в этом году
Фото: Павел Садовский, Realt.by.
