Один номер за 800 долларов – минчанка собирает журналы Vogue

Кате ее первый Vogue купили в 1998 году, когда девушке было всего 11 лет – тогда без особого понимания она засмотрела первый русский номер до дыр. «Тогда это был действительно прорыв», – говорит девушка и без устали благодарит маму, которая привила вкус и любовь к моде. Сейчас Катя дизайнер интерьеров, но продолжает покупать Vogue – «интерьер и мода очень между собой связаны». Журнал она покупает и в Минске, и в поездках по Европе.

«На мой взгляд, когда главным редактором русского Vogue была Алена Долецкая, выпуски были лучше,   профессиональнее, чем сейчас. Сейчас журнал стал совсем простой. Зенит славы, наверное, пришелся на 2007-2008 годы: энциклопедичные выпуски знакомили читателей не только с модными тенденциями, но и с трендами в фотографии, с историей моды, дизайном, миром искусства и кино. Было видно, что работает команда профессионалов, вдохновленных и влюбленных в свое дело. Сейчас русские выпуски малостраничные, в них много рекламы, абсолютно нечего читать. Думаю, что проблема в редакторе – на этой должности должен быть очень креативный человек, который живет журналом».

– Насколько редактор важен для журнала?

– Очень важен. Диана Вриланд – легендарный редактор Vogue US – пример суперженщины в моде, как внутренне, так и внешне. Выпуски Vogue US, которые она создавала, – это искусство. Бюджет фотосессии для нее не был определяющим фактором. Главное, как говорила Диана, «чтобы не было скучно» – самым страшным для нее была обыденность. Так, как работала она, не работает никто. Это прекрасный пример того, когда человек живет тем, что делает.

– Есть прекрасный фильм, посвященный Диане Вриланд, называется «The eye has to travel» («Глаз должен путешествовать»). Мода должна быть искусством, бесконечным источником вдохновения.

– Расскажи, пожалуйста, о каких-то особенных номерах своей коллекции.

– Итальянский номер, его выпустили, когда был расцвет 3D-технологий, он сделан по принципу 3D, к нему прилагались очки – фотосессиями можно насладиться только в них. Сам по себе номер очень красивый.

Самые интересные номера у Vogue, пожалуй, декабрьские и мартовские: в декабре номера всегда как сказка, у них самые красивые обложки, а в марте – как начало чего-то нового, определение всех тенденций. Они всегда самые толстые, у них самые красивые фотосессии.

– А у тебя случайно нет самого толстого Vogue в истории? Сколько там страниц – 840, кажется?

– Да, есть. Моя старшая сестра как раз в то время ездила в Америку и привезла мне его.

– Сегодня на Ebay торги на него начинаются от 800 $.

– С ума сойти! Но я бы в жизни не смогла ни одного номера продать. Деньги в этом случае второстепенны. Это история, то, что у меня есть.

– Как менялся стиль за последнее десятилетие? Влиял ли Vogue и все эти фантастические наряды на твой собственный стиль?

– Для меня самое интересное время было с 2003 по 2008 год, это было время ярких образов и женственной моды: классические формы, была перекличка с 1950-ми, 1970-ми годами, чуть-чуть Нью-Йорка, чуть-чуть Парижа и Рима. Однозначно в то время преобладала женственность в ее прямом понимании.

В школе я одевалась очень ярко, даже ругали иногда, говорили, что нужно носить форму, а мне вообще этого не хотелось. Со временем приходишь к пониманию того, что нужно выбирать то, что тебе идет: если идет женственный, классический стиль, то нужно отталкиваться от этого. Многим девушкам идет совершенно неформальный стиль, тот же гранж, все зависит от человека, его внутреннего мира.

– Какие у тебя любимые дизайнеры и фотографы?

– Мне очень нравится Том Форд, Джон Гальяно, когда он работал в Dior, они – творцы, а не просто стилисты, а таких мало. Из фотографов однозначно Стивен Майзел и Марио Тестино. Пусть говорят, что Майзел коммерческий, но все равно он делает великолепные снимки, создает мечту.

Марио Тестино делает самые красивые обложки, он много работает с итальянским Vogue, с российским работал редко, делал первую обложку и потом, спустя 10 лет, снял обложку с Аней Селезневой.

Итальянские выпуски кардинально отличаются от русских, они более творческие, что ли: если российские номера более коммерческие, то итальянские делают акцент на art. У итальянцев есть спецвыпуски: Beauty, Sport, Kids.

– Часто покупаешь итальянский Vogue?

– Когда езжу в Италию, там царит дух шопинга. В Милан лучше всего ехать в конце августа и конце февраля: в августе можно что-то приобрести из летней коллекции, а в феврале что-то на хороших скидках из зимней коллекции. Там лучшие скидки: вещь, допустим, могла стоить 100 евро – станет 10 евро или 500 евро превращаются в 50. Дизайнерские сапоги в Италии во время скидок могут стоить чуть более 100 евро, но не как у нас, не 400 и не 700.

– Отмечаешь ли ты для себя какие-то вещи из журнала, которые потом покупаешь?

– Конечно! Мы с семьей уже больше 10 лет ездим в Италию, в августе я стараюсь подобрать какие-то вещи, которые буду носить полгода, журналы в этом плане очень помогают составить образ и не накупать ненужных вещей. Я как-то в рекламной кампании Giuzeppe Zanotti увидела сапоги и спустя год их купила, это было счастье. Я их до сих пор ношу, они удобные, я их обожаю. Это была настоящая находка.

– А как тебе  украинский Vogue? Почему у Украины получилось купить франшизу и открыть свою версию журнала, а для нас это до сих пор голубая мечта?

– Читала, интересный, но уж очень он с русским перекликается. Мне кажется, что это просто вопрос средств. Люди готовы вложиться только в то, что 100% принесет им доход, а журнал – это не доходное дело. В целом это огромный путь, даже если кто-то придет, то хороший выпуск будет только со временем. Или, как вариант, это приглашенный редактор. В любом случае в Минске много талантливых и творческих людей, которые могли бы работать в команде, но им нужен сильный творческий лидер.