«Мы ее жевали вдесятером»: как в Минске появились жвачки

– Фотку Микки Мауса я впервые вырезал из журнала «Наука и жизнь» в середине 1980-х, – рассказывает 35-летний минчанин Сергей. – Ужасная черно-белая фоторепродукция грела мне сердце до тех пор, пока кто-то году в 1988-м не притащил в школу купленную на Комаровке жвачку Donald. Знаете, это как если бы кто-то принес в класс камень с Марса: яркий, притягательный, из другого мира. Внутри этой жвачки был «мульт» – красочный вкладыш с историей про того самого Микки Мауса.

«Резинка», «жувка» или «жуйка» (это слово, кстати, понемногу закрепляется в разговорной белмове) была известна минчанам еще в 1960-х годах. А может, и раньше: по версии некоторых историков, солдаты советской армии после Второй мировой могли привезти домой такие подарки от союзников-американцев. Впрочем, в 1950–60-е годы bubble gum в БССР, как и по всему Союзу, становится запретным плодом: идеологи четко проассоциировали этот продукт с натовскими ястребами и США.

Эстония как спасение

В 1967 году таллиннская фабрика Kalev попыталась сделать первую в СССР жвачку – Tiri-aga-Tõmba. По слухам, для того, чтобы отбить охоту у эстонских детишек выпрашивать жевательные резинки у финских туристов. Но случился ком: жвачка получилась слишком твердая. Впрочем, эстонцы не унывали и стали дорабатывать продукт – и технически, и идеологически.

Поскольку советские власти всячески противились появлению жевательной резинки, директор завода Эдда Маурер пошла на хитрость: через космонавта Валентину Терешкову передала экспериментальные жвачки советским космонавтам (у них была вечная проблема – в невесомости почистить зубы). Пару заключений экспертов («резинка способствует выравниванию барометрического давления в полости среднего уха при подъемах и спусках самолетов», «снижает интенсивность курения на 26,4% и сонливость» и пр.) – и жвачка попала на полки продовольственных магазинов в том числе Минска.

47-летняя минчанка Илона всю жизнь прожила в районе старого Червенского рынка и до сих пор помнит, как громко квакали жабы на тогда еще не застроенном многоэтажками берегу Свислочи. Помнит она и свой первый опыт столкновения с бубль гумом:

– Первый раз в жизни я столкнулась со жвачкой в начале 1970-х. У моего друга папа возил какого-то космонавта. Тот папа приносил нам показать еду в тюбиках, а однажды показал жвачку. Не помню, эстонская она была или иностранная. Не помню, как называлась, но была она такой ароматной и розовой! Мы стали ее жевать, передавать друг другу – и до десятого человека она дошла уже «никакая»! Не помню, что пришлось выложить в обмен из своих детских коллекций, чтобы получить фантик от нее.

Илона – четвертая девочка слева. Мальчик, который познакомил друзей со жвачкой, стоит в центре. Фото сделано в детском саду, который стоял на месте нынешнего кафе «Маяк» на улице Маяковского.

– Что значит «фу»?! – возмущается Илона нашей брезгливости. – А то, что мы лазили на стройку дома №14, искали смолу строительную и жевали ее, представляя, что это жвачка, – это не «фу»?

В середине 1970-х фабрике Kalev снова запретили выпускать жевательную резинку: мол, она разлагает советских детей. Однако к Олимпиаде-80 вопрос утрясли – и таллиннский продукт снова вернулся в Минск.

«У иностранцев не брать!»

«Если вы хоть что-то возьмете у иностранцев из рук – жвачку ли, значок, буклетик или еще что-то, – всенепременно заразитесь раком или сифилисом», – все это могло бы сойти за совершенно идиотические анекдоты советской эпохи. Но приблизительно такие предупреждения выдавали минским школьникам учителя, завучи и директора средних учебных заведений, расположенных в 5-километровой зоне от гостиниц, где селили иностранных туристов. Педагоги настойчиво повторяли: возьмете жвачки или конфеты, иностранцы тут же вас сфотографируют и расскажут на родине про «бедных голодных русских».

Минские школьники в попытках выманить заморские ништяки иногда и впрямь «нападали» на интуристов возле гостиниц.

Появлялись фото юных минчан в западной прессе или нет, но факт остается фактом: любые попытки «что-то взять» у представителей Запада карались беспощадно. И странное дело: чаще всего этим «что-то» была жвачка.

– Второй раз я столкнулась со жвачкой в пионерском лагере «Волна» в году 73-м, – продолжает Илона. – Мне было шесть лет. К нам должна была приехать немецкая делегация. Все пионервожатые говорили: «Дети, не дай бог вы возьмете у них жвачку!» Я занималась пантомимой. Выступила на «ура». И прекрасно помню лица этих немцев, которые улыбались, совали нам эти самые жвачки, а мы с бешеными глазами их брали. Получила я за ту жвачку по самое не могу – нас не пустили на танцы.

В погоне за заветной жевательной резинкой юных минчан не могли остановить ни метрдотель «Юбилейки», ни кассир музея Великой Отечественной (минчане вспоминают, что «детвора караулила иностранные экскурсии возле музея»), ни милиция, которая гоняла школьников Курасовщины от дальнобойщиков, что останавливались на парковках у МКАДа. Но стоит ли винить или насмехаться над нашими родителями и старшими братьями-сестрами, которые хотели всего лишь попробовать вкус заграницы? И надуть нормальный «человеческий» пузырь, который упорно не надувался из советских резинок.

Курица не птица

Как и многие белорусские советские дети, Сергей в 5-6 классе стал переписываться с зарубежными сверстниками:

– Я переписывался с девочкой из Польши. Она мне присылала открытки – очень красивые. Но мне было интересней получать обертки от ярких польских конфет и тех самых жвачек.

Такие письма с обертками сохраняли запах ванили, ягод и неведомых фруктов. Дети из стран соцлагеря (Польши, Болгарии, Чехословакии и пр.) присылали своим сверстникам из БССР первые фантики от настоящих западных «жувок». В том числе от Turbo – в начале 1980-х в Польше начался настоящий бум на эти турецкие резинки, который до Минска докатится лишь через 5-7 лет. Как минчане позже стали коллекционировать «мульты», поляки тогда собирали «гисторыйки», т.е. те же вкладыши – сначала с машинками, а потом с мини-комиксами про Микки, Дональда, Плуто и др.

– Взрослые говорили, что в Минск «дональды» привозили поляки. Только недавно я узнал, что в Польше были валютные магазины Pewex, откуда ушлые жители Белостока блоками привозили в Беларусь голландские жевательные резинки. А уж минские цыгане загоняли их тут по рублю за штуку.

В конце 80-х Минск, а потом и всю Беларусь охватила жвачкомания. Дети клянчили немалые деньги на то, чтобы купить жвачку и: а) надуть самый большой пузырь, б) пополнить свою коллекцию «мультов». В «мульты» школьники массово играли на уроках и переменках: собирали вкладыши в кучу и ударом ладони пытались их перевернуть.

Жвачки из комков

Такое сумасшествие длилось до середины 1990-х, когда столицу независимой Беларуси массово оккупировали «комки», «камерцыйныя шапікі», «міні-крамы» и «мини-супермаркеты». Рынок породил выбор: в одном месте теперь можно было купить от 10 до 40 видов разных жвачек. Вспоминает Виталий, 26-летний предприниматель:

– Деньги на жвачки давала мама. А еще мы сдавали бутылки, и от «сдачи с магазина» оставалась мелочь. Чаще всего покупали жевательные резнки на улице Чкалова, в киосках. В наше время была очень популярна Mamba, Love is, Turbo, но нам нравились жвачки с переснимками. Название не вспомню, но точно клеили их на всевозможные части тела, на плечо – особенно круто считалось! Еще нравились с героями боевиков: со Шварцем, с Ван Даммом.

Минчанин Кирилл, 27-летний руководитель digital-проектов, вспоминает, как в буквальном смысле рос вместе с вкладышами от жвачек:

– Первыми на моей памяти были малоизвестные резинки от «ближневосточных гаражных производителей»: то ли израильскими, то ли турецкими «Терминаторами» снабжали ленинградские бабуля и дедуля. Помню, когда маленьким приезжал к ним летом, на кухне был дверной косяк, на котором дед каждый год отмечал химическим карандашом мой рост, а я под чертой клеил наклейку из жвачек. До 1993-го клеились «Терминаторы», в 1995-м «Динозавры» и «Том и Джерри», а позже «тачки» и футболисты.

И если вам кажется, что тема со жвачками улетучилась, как ваша первая затяжка за углом школы, то ошибаетесь. Например, инженер-строитель Екатерина и сегодня коллекционирует вкладыши от жвачек Turbo и Love is. К сожалению, ее детскую коллекцию выбросила бабушка, но любовь творит с людьми чудеса:

– Новую коллекцию я начала собирать, когда на интернет-аукционе купила мужу на «бумажную свадьбу» стопочку «турб», «лавизов», «бомбибомов» и др. Потом начала активно интересоваться, изучать сайт wrappes.ru и по итогу выставила на аукцион «повторки». Оформила вкладыши в самодельный альбом из листов А3. У меня есть список тех вкладышей, которых не хватает, и тех, которые могу обменивать. Конечно, не по каждой серии, это пока необъятно: одних только Love is сколько серий! А разновидностей!

Катя мечтает собрать первые серии Turbo, но они очень дорогие и их не достать. Поговаривают, что один такой редкий «мульт» может потянуть на 200–300 долларов. Но что такое выложить ползарплаты на «привет из детства»?