«А любовь – по желанию». Психолог объясняет, почему некоторые родители не любят своих детей. И не обязаны

Помните материал про детей, которые не любят своих родителей? Такие темы не принято обсуждать в обществе, но мы решились и не прогадали: обсуждалась она активно и серьезно.

Чтобы расставить точки в детско-родительских отношениях, мы решили поговорить с психологом Павлом Зыгмантовичем о родителях, которые не любят своих детей. И это не плохо.

Почему родители не обязаны любить своих детей

– Существует распространенное мнение, что у человека есть инстинкты. У взрослого человека вообще нет ни одного инстинкта, и материнского в том числе.

Коротко поясню, что такое инстинкт. Это цепочка поведенческих актов, где каждый акт запускает последующий, и возникает такая цепь без обучения особи. Взяли птенчика, держали без родителей и других птиц, потом выпихнули – если летит, значит инстинкт. Упал – нет инстинкта.

У взрослого человека ничего подобного не наблюдается вообще – всему надо учить. Например, грудное вскармливание. В первую неделю после родов критично важно научиться давать грудь правильно, чтобы ребенок мог нормально есть.

Если бы у женщины был какой-то специальный инстинкт, то проблемы правильно дать грудь не было бы в принципе – а она есть! Специально обученные люди объясняют, как правильно давать грудь ребенку (есть целые курсы по грудному вскармливанию).

При этом у человека, конечно, есть определенная биологическая склонность, как у любого живого существа, особенно млекопитающего, – забота о детях. Она управляется некоторыми гормонами – например, пролактином, окситоцином.

Поэтому, когда мы видим существо в искаженных пропорциях: большая относительно тела голова, большие глаза, короткие лапки, плоский профиль, – мы сразу умиляемся. Плюшевые медведи, щенки – это эксплуатация нашей склонности умиляться при виде искаженных пропорций.

У человека есть склонности к заботе о детях, есть некоторые обеспечивающие механизмы, есть мелкие рефлексы, есть задатки и предрасположенности, но никаких биологически непреодолимых оснований для любви к детям нет. К счастью или к сожалению.

Значительно большее влияние оказывает, так сказать, пропаганда в обществе. Такое социальное научение, что дети – это хорошо. В таком случае, конечно, любить детей проще. Хотя и тут не все гладко.

В пропаганде родительства есть изрядная доля лукавства. В рекламе, фильмах нам показывают, в общем, счастье: младенцы милые, веселые, агукают – класс. Но это не всегда так. Ребенок не только умилительно улыбается и протягивает ручки, еще он плачет, у него бывает температура. Он иногда не делает то, чего хочет родитель. Это огромный и серьезный опыт. Я бы даже сказал, серьезнейшее испытание для родителей, которое в современном мире плохо понимается, потому что большинство людей не получают опыта общения с младенцами до появления своих. Если вы пришли к подруге и подержали на руках ее ребенка – это ни о чем.

Все не так весело, как рассказывают в пабликах для мам

Раньше за ребенком наблюдали. В обыкновенной крестьянской хате все видели, как растут малыши, – и многое было понятно, и опыт общения с детьми усваивался сам по себе, без особых усилий. Кроме того, отношение к детям было несколько другое. Дети были чем-то вроде неизбежной страховки, и без нее было очень плохо.

Сейчас же люди не знают, что такое дети на самом деле. И, когда я говорю «пропаганда», я не имею в виду что-то плохое. Образ родительства представлен скорее благостным, что тоже правда. Но существует и другая часть, которую не транслируют по разным причинам.

И когда люди входят в реальное родительство, то многое меняется. Они не знают, что с этим ребенком делать, в отличие от крестьян, которые видели это своими глазами, пока сами росли. Оказывается, что все не так весело, как это рисовалось в картинках и пабликах для мам. Безусловно, есть и приятная сторона, но ведь существует не только она.

Вернемся к крестьянам. Дети нужны были как страховка, при этом их жизнь ценилась слабо. А уж психологическое благополучие вообще не рассматривалось. В Речи Посполитой, в Российской империи постоянно был голод. Тогда не было задачи, чтобы прямо все было хорошо. Выжил – отлично. До весны дожили – хорошо. Есть что посеять – прекрасно. Уровень притязаний был в районе щиколоток, а сейчас он выше головы. Отсюда у родителей начинаются психологические затруднения.

Ведь родители любят так, как у них это сформировалось. Здесь играет роль личностный вклад, опыт из детства, свое отношение к родителям. Некоторые родители спокойно относятся к детям, некоторые их действительно не любят. Потому что любить ребенка – это дополнительный труд. И не у всех этот механизм умиления работает так хорошо, как хотелось бы.

Удивляться нелюбви некоторых родителей к детям можно, только если вообще ничего не знать о природе человека и жить в фантазиях про инстинкты материнства.

Ребенок крайне требователен к вниманию, и поэтому сейчас идет очень жесткий конфликт. Раньше развлечений было достаточно мало. Смешно сказать: в 1970-е годы даже уборка могла быть развлечением.

Человеку нужно структурировать свое время, просто так сидеть и скучать он долго не может. Сейчас у нас есть facebook, и там можно сидеть годами. Есть телевизор. Раньше ребенок кроме всего прочего был неплохим средством структурирования времени. Это была маленькая игрушка в расширенном смысле слова.

А сейчас ребенок отвлекает от возможности съездить в Вильнюс на выходные или не дает потратить деньги на то, чтобы покататься в Силичах, потому что надо купить пеленок, подгузников. И оказывается, что человек не знает, что с ребенком делать. Все не так весело, как ожидалось, так он еще и ограничивает.

При такой важности свободы для современного человека все это вкупе дает очень серьезный эффект отторжения. Раньше, напомню, ребенка не требовалось вот так любить. Дать ему пинка было за милую душу. А теперь все по-другому.

Когда одного ребенка любят больше, чем другого

Нельзя сказать, что есть какая-то одна причина, по которой одних детей любят, а других нет. Это очень разнообразный феномен. Такое случается, потому что кто-то из детей более удобен.

Например, кто-то больше соответствует ожиданиям родителей: папа хотел, чтобы дети стали боксерами, и из трех сыновей только один пошел по стопам отца, второй занялся вязанием, а третий – библиотекарь. И вот эти двое какие-то «неправильные мужики», а первый «очень хороший».

Такое встречается в неполных семьях или даже в полных, но конфликтных, когда в ребенке, особенно противоположного пола, один родитель замечает какие-то ненавистные ему проявления другого родителя. Например, отец мальчика всегда ерошил себе волосы определенным способом. Мальчик делает то же самое, и маму это бесит. Она ненавидит ребенка, потому что он похож на папу, а папа – козел. А дочку, например, любит, потому что она похожа на нее.

Люди очень сложные существа, и сводить все к одной причине не получится. Есть масса причин, и это очень индивидуально.

Что в таких ситуациях делать нелюбимым детям

Детям – ничего. Все, что они могут сделать, – это искать другого значимого взрослого.

Есть так называемое «Гавайское исследование» (Эмми Вернер и Рут Смит, 2001 год), которое проводили на протяжении сорока лет. Анализировали поведение около тысячи человек, причем начали это делать еще до их рождения, и на семьи тоже смотрели. Оказалось, что по большому счету на маленького ребенка влияет один фактор, который определяет его нормальную или ненормальную социализацию. Не издевательства сверстников, не ураганы, не потери, не изнасилования, не избиения – а эмоциональная близость со старшим.

То есть если есть какой-то старший брат, мать, отчим, тренер, рыбак на пирсе, вообще не важно кто – для ребенка этого вполне достаточно. Если этот человек его принимает, поддерживает, эмоционально с ним близок и ребенок с ним чувствует себя хорошо, этого достаточно, чтобы он вполне себе прекрасно жил. Психика детей очень пластична. Чтобы искалечить психику ребенка, надо очень постараться.

Когда события перманентные, например ребенка в школе постоянно травят, то вот это может привести к каким-то проблемам и часто приводит, но не всегда. А если это какая-то разовая акция, где-то что-то случилось, такое, скорее всего, не оставит вообще никакого следа. Потому что идея об удивительной хрупкости человека не подтверждается вообще ничем.

Есть такая вещь – посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Этому, по самым широким подсчетам, подвержено всего 15% взрослого населения. Нормально, когда у тебя перед глазами взорвалась бомба, а ты уже через три дня решил посмотреть новую серию «Шерлока». А ПТСР – это когда событие преследует человека, нарушает его привычную жизнь и не позволяет вернуться к ней даже через несколько лет.

Наша психика гораздо прочнее, чем кажется. Иначе мы бы не выжили.

Тем не менее все-таки стоит призывать родителя быть осторожнее с детьми. Хотя и здесь нет однозначного решения. Ведь, с одной стороны, это разумно, а другой – мы приводим родителя в постоянное состояние самообвинения: я что-то не так сделала, я отказал ребенку, он два часа плакал, и это для него травма.

Нет, ребенок это переживет и переработает. Особенно если родитель не будет в него тыкать пальцем и говорить, что ты вот два часа плакал – ты плакса.

Есть социальная программа в США Big Brothers Big Sisters, она очень старая. У нас когда-то тоже была. Она очень простая: ребенку из детдома от команды волонтеров назначается «сестра» или «брат» старше на 5-6 лет. И они по определенным правилам встречаются 2-3 раза в неделю и ходят куда-нибудь. Желательно, чтобы они не развлекаться ходили, а что-нибудь делали вместе.

Например, такой старший брат может взять ребенка к себе в мастерскую, если работает где-то, а сестра может отвести девочку к стоматологу. Уже эта программа чудеснейшим образом социализирует ребенка, хотя по факту мы имеем всего 8 часов общения в неделю. Это не значит, что они постоянно обнимаются. Чуть-чуть тепла и ласки, и не обязательно делать из этого традицию. И этого достаточно.

Как об этом разговаривать с родителями

Здесь мы сталкиваемся с социально приемлемыми ответами. Даже анонимно мы не можем исключить, что человек в своих глазах хочет выглядеть хорошим. И он пишет, что да, я люблю своих детей.

Это как исследование измен: невозможно установить, сколько на самом деле люди друг другу изменяют. Только если каждому в глаз вживить видеокамеру. Технически мы это пока не реализуем. То же самое с родителями. Нужно решить главную задачу – что значит «любят». Например, родитель никогда не врет – это любит или нет? Всегда покупает игрушки – любит или нет?

Но попробовать поговорить с родителями стоит. Здесь два направления. С одной стороны, нужно искать значимого старшего, с которым может быть хороший эмоциональный контакт. А второе – идти к родителям и строить с ними отношения. В конце концов, есть не только любовь и эмоциональная близость, но и действия, которые можно совершать, и для этого не обязательно быть близкими – например, поздравить с днем рождения, помочь по хозяйству и т.д. Не обязательно испытывать любовь.

Что точно стоит делать, так это не рассказывать себе, что я теперь такой несчастный, потому что меня не любят родители. Это бесполезно и контрпродуктивно.

Мой коллега Сергей Шишков говорит, что никогда не поздно иметь счастливое детство и никогда не поздно испортить себе детство. Здесь надо понимать еще одну базовую штуку: дети всегда ждут больше, чем родители в принципе могут им дать.

Любой ребенок может сказать, что его недостаточно любили, потому что родители не всегда делали полностью то, чего хочет ребенок. То же самое, кстати, и в супружеских отношениях. Исходя из этого всех можно считать недолюбленными.

Получается простая вещь: если человек во взрослом возрасте начинает считать, что его не любили, он драматизирует все это. А если он думает: ну да, мама была со мной холодна, но она меня вырастила, выкормила – ну и слава богу, спасибо тебе, мама, – то у него все в жизни будет хорошо.

Какие-то теплые, идеальные отношения с родителями – это достаточно редкая штука, и я не уверен, что ее легко создать так, как хотелось бы. Это большая работа с обеих сторон, но сначала, конечно, с родительской, потому что они взрослее. Но сколько людей совершают такую работу?

Многие люди говорят, что любят своих детей. А то, что они делают, – кормят, поят, одевают. Всё. Это тоже форма любви – тот максимум, который они могут дать.

Что родители все-таки должны детям

Все, что прописано в законе. В Кодексе о браке и семье, который говорит, что жестокое обращение с детьми запрещено, что обязателен надлежащий уход за ними и так далее. Все, что не прописано в законе, – это по желанию.

Конечно, здорово, если бы родитель был в меру опекающий и в меру свободный, в меру ласковый и в меру требовательный. Нет идеальных людей. Абсолютно про любого родителя можно сказать, что он плохой.

Если мы говорим с позиции, что родитель должен, то формируем у него чувство вины. Это шаткая позиция. Когда я говорю, что нужно делать все по закону, а остальное – как хочешь, то родитель может нехорошо себя вести по отношению к ребенку.

Но если мы говорим: «Эй, родитель, ты должен любить ребенка», то это создает классическую проблему работающей женщины, у которой при этом есть семья, особенно если ребенку 2-3 года. Она живет в постоянном чувстве вины. И хорошо ли ей будет, если мы говорим, что ты должна заниматься детьми, потому что от женщины зависит атмосфера в доме?

Многие переживают это очень тяжело. И это тяжелое переживание создали мы, убеждая родителя, что он (она) что-то должен. Фактически мы создаем основание для чувства вины. А стоит ли так делать? Большой вопрос, не думаю, что на него есть хороший и простой ответ.

Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.

Фото: CityDog.by.