CityDog.io поговорил с беларусами, которые чувствуют себя несвободно в эмиграции. Героини нашлись из Польши и Финляндии, но очевидно, что с похожими проблемами можно столкнуться в любой стране.
Вера (40): «Ни один лоукост не сравнится с маршруткой, которая везет меня в родительский дом»
Вера – доцентка кафедры одного из минских вузов. Всю свою сознательную жизнь она провела в стенах университета: учеба, аспирантура, затем преподавательская и научная деятельность.
– Я все время ощущала себя на своем месте. Любимая работа, на которую я с радостью летела даже в понедельник, коллеги, с которыми проводила бóльшую часть времени. Люди и правда были (да и есть) просто невероятные – все как один горят и живут общим делом. Ощущать себя частью большой семьи было, наверное, лучшим аспектом моей жизни.
Я жила в таком своеобразном «гетто», в собственном мире думающих людей, объединенных общими ценностями и убеждениями. Конечно, когда переступала границу этого мира, становилось грустно, но я никогда не хотела уезжать из страны – и не планировала. Хотела только расширять границы собственного мира, увеличивая число его резидентов.
Однако жизнь хитрее наших планов, и в один день мне пришлось выбирать между работой и семьей. Я выбрала семью и уехала вслед за мужем, компания которого релоцировалась в Польшу. В город, который я люблю всем сердцем, но который никогда не станет мне настоящим домом.
С лета 2023 года я занимаюсь только домом и ребенком. Конечно, это совсем не то, чем я хочу заниматься. Переезжая, я даже подумать не могла, что поиски нового места работы затянутся так надолго – и как тяжело будет каждый день осознавать, что все, ради чего я так сильно трудилась, все, к чему так упорно шла годами, кануло в Лету.
Недавно меня посетила мысль, что в Беларуси я чувствовала себя более свободной, чем в эмиграции. И это парадокс: ведь именно за свободой я и переезжала!
Что же для меня свобода? Во-первых, самореализация и возможность обеспечивать себя материально.
Во-вторых, возможность беспрепятственно видеться с родными и друзьями. Ни один лоукост не сравнится с маршруткой, которая везет меня в родительский дом. Вжух – и через час ты уже обнимаешь маму. Дзынь – и вот ты уже в окружении подруг обсуждаешь все на свете. Сейчас я не могу удовлетворить эту базовую человеческую потребность.
В-третьих – владение языком. Польский я пока плохо знаю, а это означает трудности в социализации и в поиске работы. Позвонить в поликлинику, вызвать мастера, ответить на объявление о работе, сходить на собеседование – все это требует невероятных затрат энергии.
Ну и в-четвертых, если в Беларуси приходилось смотреть через плечо (не заглядывает ли кто-то в твой телефон), то здесь, сидя в кафе, я осматриваюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никого не триггерит язык, на котором я разговариваю.
Вспомните, как, вернувшись домой после мероприятия, приятно снять узкие туфли на высоком каблуке и стать босыми ногами на пушистый коврик. Свобода! Так вот, эмиграция для меня – это все равно что не снимать эти туфли никогда.
Хочу ли я, чтобы со временем мое восприятие изменилось? Да, очень! Хочу ли я вернуться домой? Еще больше!
Анна (40): «В Беларуси было свободно, но страшно»
Находясь в Беларуси, Анна с мужем работали удаленно в сфере digital-маркетинга – но зарплата была «не айтишная». Уехать из страны пришлось по политическим причинам: супругу через знакомых стали поступать «сигнальчики», поэтому он быстро сделал гуманитарную визу и уехал. Анне пришлось ждать, чтобы получить рабочую визу, – и только после этого она с двумя детьми релоцировалась в Польшу.
– Вообще я не планировала уезжать. Но, пока была в Беларуси, все знакомые говорили: «Аня, давай сюда, тут такая свобода! Как только пересечешь границу, сразу почувствуешь другой воздух!» Но так получилось, что я этой свободы не почувствовала.
Первое, что меня накрыло, – это большая тревога и ограниченность в финансах. Если в Беларуси за свою зарплату мы могли позволить себе все, что нужно, то здесь совсем другие расходы: безумно дорогая аренда жилья, высокая коммуналка, детские кружки, медицина, да и просто услуги, начиная от маникюра и заканчивая парикмахером и фото на документы. Да, здесь более дешевые продукты и одежда, но тем не менее финансовое проседание мы почувствовали сразу.
Первое время меня вообще накрывал какой-то ужас. Мне казалось, что мы не потянем и будем жить под мостом. Чувство безопасности было потеряно. То есть если в Беларуси было небезопасно, потому что боялись, что рано или поздно за нами придут, то в эмиграции потерялось ощущение безопасности относительно каких-то базовых потребностей.
Прошло уже полгода, а мы все еще не вернулись к прежнему уровню жизни. Я не хожу сейчас на маникюр, например, не иду платно лечить зубы, хотя нужно. На всем приходится экономить – и эти финансовые ограничения на меня давят.
Второе – тебе постоянно нужно подтверждать свой статус. Если у тебя рабочая виза, то ты в рабстве у работодателя. Если хочешь сменить работу, придется собрать и переподать кучу документов. Чтобы не оказаться нелегалкой, я нашла себе подработку с частичной занятостью, но она не подходит даже для подачи на ВНЖ. Если я по каким-то причинам не захочу там работать, то не смогу уволиться, потому что как у человека, который работает с русско- и беларускоязычными текстами, простора для деятельности в Польше мало. А идти в свои 40 лет на склад и начинать все с нуля, чтобы получать минималку, я не готова.
Плюс получение документов часто может растянуться на год – и в течение этого времени ты не можешь выезжать из страны. Конечно, мы не в тюрьме, но для меня это тоже ограничение свободы. Мне тяжело.
Третье – в эмиграции ты не на своей земле. В Беларуси все-таки ты дома. Почему в 2020 году мы выходили? Потому что мы считали, что это правильно, – и делали так, как нам нужно. У нас было на это право. То есть мы делали что-то, чтобы жизнь на нашей земле улучшилась. Здесь же часто можно услышать в спину: «Спердаляй на Украину», потому что большинство поляков, если слышат русскую речь, думают, что ты из Украины. Создается впечатление, как будто у нас здесь совсем нет прав. В Беларуси, конечно, формально у нас их тоже нет, но там, когда себя отстаиваешь, чувствуешь какую-то свою силу, внутреннюю уверенность.
Ну и в целом не хватает ощущения, что ты дома. В Польше тоже есть друзья, но большая часть семьи осталась в Беларуси. Меня туда тянет, не хватает этого общения.
Хотела ли бы я вернуться в Беларусь? Да. Вернемся ли мы? Нет. Я отдаю себе отчет в том, что той Беларуси, которая осталась у меня в голове, уже не существует. И если я туда вернусь, то не буду чувствовать себя так же, как еще весной прошлого года.
Ангелина (35): «Приходится выбирать, с кем разговаривать, как и о чем»
– Вообще я всегда хотела уехать из Беларуси. Но, наверное, в моих представлениях эмиграция выглядела немножечко проще, чем это есть на самом деле.
При этом не могу сказать, что мне было как-то суперлегко в РБ: точно так же я все время жила на съемных квартирах, зарплата была чаще маленькая, чем достаточная. Но всегда хотелось стереть вот эту границу, которая отделяла нас от остального мира и на пересечение которой приходилось тратить по много часов в ночном автобусе.
Пожалуй, самой моей большой несвободой стала международная защита. С одной стороны, она дает мне возможность сколько угодно жить в Польше без постоянного сбора документов и подтверждения статуса, с другой стороны – жить теперь я могу только в Польше. Даже найти напрямую работодателя в другой стране нельзя – разве что какая-то польская контора отправит меня работать за границу.
В целом Польша не самая плохая страна для жизни, но я всегда мечтала жить в более теплом климате, где много солнца. А теперь сижу в этой серой Варшаве и не понимаю, как мне отсюда уехать, чтобы вообще не потерять легальную возможность находиться на территории ЕС.
Вторым большим ограничением стал язык. В своих мечтах я представляла, что везде за границей буду разговаривать на английском. Ведь в мечтах нет реальности, в которой ты ходишь по ужондам, чтобы, например, сделать регистрацию, или по государственным поликлиникам, чтобы оформить справку для работы. По большому счету дело поправимое, просто я поняла, что польский мне не нравится. Поэтому и учить его не то чтобы сильно хочется.
Ну а третьей несвободой я бы назвала невозможность общаться с друзьями и знакомыми так, как раньше. Дело тут скорее не в самой эмиграции, а в событиях последних лет – но так уж вышло, что все совпало. Горько видеть, как друзья удаляют тебя из друзей, когда пересекают границу или вообще возвращаются в Беларусь, потому что за границей не получилось.
А самым обидным было, когда знакомый, приехавший в Польшу на пару недель в отпуск, внезапно пришел в наш чат с общими друзьями и в ходе некоторых дискуссий заявил, что для него беларусы, которые уехали, – это не беларусы. Все, кто в стране, – беларусы (даже ябатьки). А уехавшие – нет. Потому что они сбежали и перестали помогать. Мол, попросишь кого-то написать пост, тот говорит, что занят, – а сам в Facebook сидит.
И ведь не докажешь, что приехать на две недели в отпуск и переехать – это вообще не одно и то же. Что при релокации у тебя появляется куча других дел и проблем: найти жилье, работу, выучить язык, легализоваться. Даже чтобы записаться в тренажерный зал, надо изучать и разбираться, как это работает, потому что всё вообще не так, как в Беларуси.
По ощущениям, разрыв между уехавшими и оставшимися становится больше. И в этом тоже как будто определенная степень несвободы, потому что приходится выбирать, с кем разговаривать, как и о чем.
Ядвига (32): «После 9 вечера соседей как будто не существует, но и ты не должна существовать»
Ядвига сразу после окончания университета уехала к своему парню в Финляндию – и прожила там два года. Говорит, что переезжала без знания языка, а единственный опыт работы, который у нее был на тот момент, – администраторкой в хостеле.
В целом девушке эта сфера нравилась, но в Финляндии, для того чтобы устроиться на аналогичную должность, нужно было знать финский и шведский. Тем не менее основной проблемой стали не языки, а необходимость соблюдать тишину после 21:00.
– Во время студенчества у меня был суперненормированный режим: днем я могла спать, а ночью заниматься чем угодно – в том числе домашними делами вроде стирки или уборки. А в Финляндии оказалось, что после 21:00 шуметь нельзя.
С одной стороны, это классно: давайте признаем, что жить в тишине и покое в многоквартирном доме все-таки хорошо. С другой стороны – в Финляндии ты своих соседей практически не замечаешь. После 9 часов вечера они для тебя не существуют – и это плюс. Но минус в том, что ты в это время тоже не должна существовать. Из-за этого ты даже в своей квартире не можешь чувствовать себя дома.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Unsplash.com.
