Некоторым парам для того, чтобы стать родителями, нужно пройти нелегкий путь. CityDog.io записал две истории беларусок, которые долго не могли забеременеть: одна – с хеппи-эндом, а вторая еще продолжается.
– Я пытаюсь забеременеть 10 лет – ровно столько мы с мужем находимся в браке. До свадьбы мы тщательно предохранялись: муж не хотел разговоров о том, что пришлось жениться по залету. Но уже через несколько месяцев после свадьбы мы решили сдать анализы, чтобы осознанно подойти к беременности и рождению ребенка. На тот момент ему был 31 год, а мне – 24.
Оказалось, что у меня повышенный пролактин. В интернете начиталась, что это и климакс, и бесплодие, хотя месячные шли как по часам: у меня никогда не было никаких проблем.
Фото: Timur Weber, Pexels.com.
Дальше мы попали в кабинет планирования семьи в РНПЦ «Мать и дитя», и там на нас сразу же обрушился страшный диагноз – бесплодие. Нам изначально ставили мужской фактор, потому что у мужа было что-то не в порядке со спермой. А позже, когда у меня выявили гормонально зависимую микроаденому гипофиза (доброкачественная опухоль гипофиза. – Ред.), нам стали ставить комбинированный фактор.
На самом деле точные причины, почему не наступает беременность, неизвестны. Нас обследовали вдоль и поперек. За все время, что мы пытаемся стать родителями, мы потратили, наверное, уже около 30 000$ – это и обследования, и попытки ЭКО, и препараты, и врачи.
Задумались об ЭКО? Вот как правильно подготовиться к первому визиту к репродуктологу
Мы сдавали такие анализы, в которые не верят даже сами врачи. Например, совместимость по HLA-типированию (анализ, который выявляет степень сходства HLA-антигенов у супругов. – Ред.). Отправили нас на него со словами: «Мы проверили уже все, что можно. Почему не наступает, не знаем. Давайте проверим еще и это». Но и там все отлично. По всем анализам, которые мы сдавали, все хорошо. По генетическому паспорту, в принципе, тоже все неплохо.
Лечение бесплодия мы проходим методом ЭКО – как раз в январе вступаем в новый протокол. Плюс, поскольку у меня микроаденома гипофиза, я принимаю препарат, который понижает уровень пролактина. Еще мне делали диагностическую гистероскопию, брали аспираты, чтобы посмотреть, нет ли воспаления в матке – эндометрита, эндометриоза. Все чисто. Но лечения, которое бы требовали оперативного вмешательства, в моей истории не было. Максимум – это препараты для стимуляции, когда мы идем в протокол ЭКО, и еще сейчас принимаем БАДы.
Муж как такового серьезного лечения тоже не проходил. Но мы перед вступлением в наш будущий протокол связались с новосибирской клиникой: у них разработана своя методика, есть свои препараты – вот там сейчас муж проходит лечение. Однако эти препараты (за которые мы отдали сразу 2300 беларуских рублей, а потом еще где-то 230 или 280$), наверное, не имеют никакой доказательной эффективности – по сути, это тоже БАД. Муж сдал промежуточный анализ: не скажу, что показатели как-то улучшились. Но лечение у нас продолжается до 31 декабря, поэтому будем надеяться и молиться, что что-то изменится и получится.
Мы делали ЭКО 6 или 7 раз – со стимуляциями, с пункциями: первое было в 2017 году. Тогда все сразу получилось, все было хорошо, но на 6-й неделе плодное яйцо открепилось и вышло. Тогда мне поставили биохимическую беременность. Дальше мы обращались и в государственные, и в частные клиники. Переносов эмбрионов было очень много, было очень много криопротоколов (когда в матку переносят эмбрионы, которые были заморожены. – Ред.). Но больше такого большого срока, как в первый раз, у меня не было.
Фото: MART PRODUCTION, Pexels.com.
В эмоциональном плане это очень тяжело. Особенно когда тебе ставят такой неутешительный даже не диагноз, а приговор. Очень тяжело, когда сталкиваешься с бестактными людьми и родственниками, которые учат тебя заниматься любовью, обесценивают ваши диагнозы, шутят над этим, каждый раз спрашивают: «Ну когда дети? Что вы там “у шапку спіце”?» Когда на каждых застольях по любому поводу все желают тебе детей, наливают якобы до краев на девочку-мальчика…
Весь этот бред разрывает тебя на куски. Тебе больно, тебе страшно, непонятно, а тут еще эти посторонние люди со своими тупыми советами, с бестактными вопросами. Казалось бы, все просто: если у людей нет детей – 1) они не хотят, 2) они не могут. Всё, других причин нет.
Когда ты идешь на ЭКО, когда у тебя получается, когда происходит выкидыш – кажется, что всё, мир рухнул (плачет). Я была просто одержима этой идеей: бегала из протокола в протокол, напрочь забыв о себе, о своем состоянии. Я не давала себе восстановиться. Мне нужны были дети. Я была полностью одержима этой идеей – стать мамой. И когда не получается, ты ненавидишь весь мир, ненавидишь всех, у кого есть дети, просто потому, что у тебя их нет.
Прошло уже девять лет с того момента, многие вопросы проработались, с некоторыми просто пришлось смириться. Сейчас ненависти к людям нет, к беременным я отношусь положительно, чужие дети меня умиляют. Каждая неудача – это очень больно, очень страшно, но, как бы жестоко ни звучало, человек ко всему привыкает.
Я пробовала входить в протоколы с полной уверенностью, что у меня все получится, смотрела и детские мультики, и детские вещи. Но, когда опять не получалось, вот это «ожидание – реальность» просто убивало еще больше.
Пробовала входить в протокол с мыслями «будь как будет». Не скажу, что эмоционально было сильно легче… Я слышала обвинения в свой адрес: «Ты так к этому относишься, ты должна быть полностью уверена, что все получится, ты должна разговаривать с маткой, с эмбрионом», – все это бред.
Знаете, в начале пути были даже походы по святым местам – где я только на коленях не стояла. И к крестам каким-то растущим ездила, и в церкви ходила, и к Валентине Минской на могилку ходила, и в Питере весь день убила на то, чтобы простоять в очереди к Ксении Петербургской. В какой-то момент меня отрезало от этих святых мест – и я пошла по бабкам, по дедкам: были и шарлатаны, которые вытягивали деньги, и те, кто воду заговаривал. Всё, я перестала верить во всё – осталась только медицина и хорошие думающие врачи, которых тоже очень сложно найти.
Ни разу за весь путь у меня не опустились руки. Я всегда твердо знала, что у нас будет ребенок. Всегда. И мужа успокаивала, и подбадривала: «Ну ладно, не в этот раз, значит в следующий – давай еще поработаем». Мне тогда казалось, что ресурсы моего организма безграничны. Это не так. Стрессы убивают всё в твоем организме, все органы. Нужно давать себе время на восстановление, заниматься собой, а я после неудачи шла на работу, работала по 12 часов, иногда без выходных: глушила свою боль работой – так тоже нельзя.
В этой гонке я потеряла себя, потеряла жизнь, потеряла увлечение своим мужем – даже так. Я его безумно люблю, он меня тоже, мы друг друга поддерживаем, но эта гонка за ребенком, эти слезы, страхи вроде с одной стороны дают тебе сил не сдаваться, а с другой – убивают тебя. Точнее, я сама себя убивала своими мыслями и состояниями.
Фото: Bas Masseus, Pexels.com.
Сейчас я пытаюсь работать со стрессом, хотя этот год эмоционально очень тяжелый: я потеряла папу, недавно похоронила родную сестру. Но при этом я не могу не вступить в протокол, потому что мой муж проходит это дорогостоящее лечение, прерывать его нельзя. Да и время терять не хочется.
Поэтому в январе мы начинаем еще одну попытку, у нас новая врач, которой я очень доверяю – и очень надеюсь, что получится свой ребенок. Говорю «свой», потому что мы пробовали даже ЭКО с донорскими клетками: беременность была биохимическая и быстро закончилась. Это была первая попытка, когда я расстроилась, но не сильно: не выла, не орала, не плакала. Просто очень хочется своего ребенка – из моих клеток и из клеток моего мужа. Чтобы это было продолжение нас, продолжение нашей любви.
Беларуска три раза становилась донором яйцеклеток. Вот ее опыт
– В первый раз я вышла замуж в 2013 году, а через год мы с мужем решили, что можно подумать и о детях. По прошествии еще года стало понятно, что не так все просто, – и началась хаотичная беготня на консультации и анализы, по результатам которых все было решительно хорошо у обоих.
В силу молодого возраста не сказала бы, что особо волновалась, поэтому никакой системы не было: врачи разные, анализы – одни и те же, УЗИ по расписанию.
В 2017 году узнала про Центр планирования семьи на базе 2-го роддома Минска. В начале пришлось пройти все ту же рутину: ФСГ, анализ крови на лютеинизирующий гормон, из ранее неизвестного добавился только АМГ (он показывает запас яйцеклеток, именно их количество; даже показатель 0,1 означает, что что-то еще есть), который тогда еще был хорошим. Начали с простого: проверка проходимости труб, стимуляция, стимуляция с инсеминацией – результата нет.
В 2018 году на кольпоскопии (которую я, как положено, проходила раз в год) врач воскликнул: «Так у вас эндометриоз!» Да, это был конец цикла – и только в это время видны очаги, которые находятся в поле зрения. В начале цикла и в середине, как я поняла, не видно, потому что все спокойно, эндометрий никуда не собирается.
На фоне этого открытия сдала онкомаркер яичников СА 125, который является также маркером эндометриоза. Повышен. Меня быстро отправили на лапароскопию, прижгли множество очагов, где только можно, рассекли спайки и отправили беременеть: после операции ждали, что получится естественным путем.
Прижигание очагов на яичниках уронило мой АМГ до 0,8. После пары месяцев попыток сделали еще одну стимуляцию с инсеминацией: ничего не произошло. Отношения с мужем к тому моменту начали себя изживать – и мы развелись.
Изображение носит иллюстративный характер. Фото: MART PRODUCTION, Pexels.com.
Во втором замужестве мы не стали тянуть (муж очень хотел детей) и спустя где-то год пришли сразу на ЭКО. АМГ оставался примерно на том же месте. Длинный протокол мне не зашел, выросла огромная киста. В следующем, коротком, получили несколько яйцеклеток и один эмбрион.
После подсадки эмбриона через неделю началась коричневая мазня. Сдала ХГЧ (хорионический гонадотропин человека – гормон, который является главным маркером беременности. – Ред.): он был около 27, кажется. На следующий день – 39, то есть имел все шансы через 48 часов удвоиться (контроль делают не на следующий, а через день). Но, так как выделения не прекращались, меня положили в больницу, откуда я через три дня благополучно выписалась с начавшим падать ХГЧ. Это была биохимическая беременность.
Вторая попытка ЭКО была спустя несколько месяцев. В результате получили 3 эмбриона, подсадили два, результат – пролет. Но один эмбриончик закриоконсервировали. Это был октябрь 2020-го. В ноябре я подцепила ковид, а дальше решила просто начать жить, заниматься любимым делом, хобби, куда-то ездить и особо ни в чем себе не отказывать.
Первое ЭКО стоило около 2000$ вместе с препаратами. У нас они очень дорогие: много нашла «с рук» – сэкономила прилично. Второе ЭКО обошлось меньше (точно не помню сколько) за счет того, что во втором роддоме, где я это все делала, была очень приличная скидка на вторую попытку.
Как я психологически проходила этот путь? Не знаю, я сама по себе как паровоз: когда было тяжело, я такая типа «поплакали, полежали мешочком денек – идем дальше». У меня правда очень много интересов – и это всегда помогало мне не зацикливаться на неприятных моментах.
В феврале 2021 года по пути на лазерную эпиляцию подумала: «Что-то уже живу спокойно дольше, чем следовало бы, пойду ХГЧ по приколу сдам». Его показатель был 195. Сегодня этому ХГЧ уже 4 года и сколько-то там месяцев. То есть в итоге получилось забеременеть самостоятельно. Сейчас мой АМГ в районе 0,5. И врач, которая прошла со мной весь этот путь, опять проходит все мое нытье «хочу второго». Со вторым мужем, кстати, мы тоже развелись.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото на обложке: Nadezhda Moryak, Pexels.com.
