«Я не хочу, чтобы рядом с моим ребенком ползал на полу аутист». Что такое инклюзивное образование, и почему взрослые мешают детям учиться

­– Я знаю двух тяжелобольных мальчиков, которые не умеют читать в подростковом возрасте, потому что школа про них забыла, – говорит Юлия Барт, мама ребенка из интегрированного класса. – К ним никто просто не ходил. К ним должны были ходить – но не ходили.

– Нам сказали: я лучше уволюсь, но с таким ребенком заниматься не буду, – делится своей историей Людмила Рычкова, председательница Пуховичского отделения «Белорусская ассоциация помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам», мама дочери с особенностями.

– Наполняемость школы страдает, потому что родители от неизвестности, от страха какого-то, от недостатка знаний боятся таких детей, – объясняет ситуацию Светлана Левченя, учительница интегрированного класса.

В Беларуси живет 30 тысяч детей с разными видами инвалидности – по крайней мере, столько стояло на учете у соцзащиты в 2017 году. 12% – 3,5 тысячи из них – никогда не ходили ни в школу, ни в детский сад. И это при том, что в Беларуси базовое образование обязательное.

Но родители боятся отдавать здоровых детей в интегрированные классы, а учителя боятся работать с детьми с особенностями.

Что такое инклюзивное образование и почему взрослые мешают детям учиться?

– Многие не понимают слова «инклюзия», – говорит Людмила Рычкова из «БелАПДИМИ». – И мы говорим «включение». Включаемся в общество. Включаемся, живем вместе со всеми.

– В одном из постов в «Фейсбуке» звучали комментарии: «Я не хочу, чтобы рядом с моим ребенком ползал на полу аутист», «А если моему ребенку прилетит в голову стулом?» – рассказывает о своем опыте тьюторка Ольга Боброва.

– Я не хочу, вот он нормальный – чего он будет с ними учиться. И вот они какие-то не такие, – говорит учительница Светлана Левченя. И поясняет: – Это в основном от незнания, потому что родители боятся, – от страха и от незнания. Они представляют себе это в таких красках, что эти дети будут обижать их детей, чему-то плохому научат, воспринимают как какое-то зло.

Интегрированные классы в школе или группы в детских садах все еще редкость для Беларуси. Например, в 2018 году интегрированных групп в детских садиках было около полутора тысяч на всю страну. Чтобы вы понимали, это 5% от всех групп в детских садах.

– К сожалению, в нашем обществе больше терпимости могут проявить к тем же алкоголикам или к пьяным мужчинам на улице, чем к таким ребятам, – говорит Юлия Барт.

– Некоторые родители приходят: «Я только год, а потом хочу уйти», – говорит Светлана Левченя. – Но они понимают, что на самом деле ничего в этом страшного нет, и остаются. И довольны, рады, что их дети становятся добрее и с пониманием относятся к окружающим.

Что такое интегрированный класс?

По официальной статистике, всего около 6,5% белорусов вообще не хотят, чтобы их дети учились в интегрированном классе. А 37% вроде бы и не против, но готовы к совместному обучению, только если дети с инвалидностью не будут проявлять агрессию.

– Никогда не может быть ситуации такой, что стул куда-то полетит, потому что рядом всегда тьютор, – говорит Ольга Боброва.

– Для этих детей нет определенных каких-то сверхпоблажек, – объясняет Светлана Левченя. – Да, помощь оказывается. Но никто не носит на руках и пыль не сдувает – нет, обычные условия.

– У нас 4 ребенка работают в отдельном маленьком классе с дефектологом и, естественно, с тьюторами по основным предметам: математика, русский, «Человек и мир», – рассказывает про устройство интегрированных классов Ольга Боброва. – А в общий класс мы переходим на физкультуру, рисование, труд...

То есть в интегрированном классе учитель не может что-то объяснять ребенку с инвалидностью, пока остальные дети скучают. Во-первых, почти все занятия проходят отдельно, у детей с инвалидностью другая программа, рассчитанная на 5 лет вместо 4 – два года в первом классе. Во-вторых, с теми детьми, у которых могут случаться сложности в общении или приступы агрессии, всегда есть взрослый сопровождающий – тьютор.

– Такие дети выравниваются и в дальнейшем идут по программе всех остальных детей, – объясняет Светлана Левченя. – Последний мой выпуск – два «интегрированных» ребенка, в 4-м классе их посадили в общий класс – и все, у них проблемы ушли.

– Но если родителей что-то не устраивает в организации, то надо обращаться в администрацию школы: к директору, к завучу – чтобы они правильно построили работу, – говорит Ольга Боброва. – Но не надо гнобить родителей особенных детей.

А если дети будут гнобить? Детям ведь не объяснишь!

– Ну да, ребенок может лечь на пол. Но остальные дети на это просто не обращают внимания. Им все равно, – говорит Ольга Боброва. – Ну вот да: Степан такой. Иногда он хочет полежать на полу. Ему можно, нам нельзя. Ну и что?

– В основном странные вопросы родители задают, дети – нет. Просто они берут и общаются, – согласна с Ольгой Светлана Левченя.

– Да, несется банда по коридору. Лежит Степан. Аккуратно обошли – понеслись дальше, – продолжает Ольга. – Если взрослые не вводят в уши ребенку, что это что-то страшное, плохое, неприятное, некрасивое, дети на это не обращают внимания. Для детей не имеет значения, с какими особенностями их друг.

– У меня есть друг Ярик, – говорит ученица интегрированного класса Саша Козимирова. – Он плохо ходит, он плохо разговаривает. Он родился такой с рождения.

– Ругаются они не потому, что какие-то интегрированные или еще какие-то дети, – объясняет Светлана Левченя. – Нет. Потому что у них возникает конфликт – просто ругаются, потому что что-то не поделили. А не потому, что они между собой видят разницу.

– В продленку с моей младшей дочерью ходят два брата-близнеца. У них у обоих ДЦП, – рассказывает о своем опыте Ольга Боброва. – Один просто плохо ходит, а второй вообще сидит в коляске. Так пацанам за счастье эту коляску покатать. Или прикатить его в столовую, или выкатить его на улицу.

– Я несколько раз слышала, как один ребенок обзывал девочку. И мне от этого больно. И я понимаю, что это недоработка родителя, – говорит Юлия Барт.

– Или, например, заранее ввели что-то в уши: вот придет к нам Василий, дети, будьте с ним осторожны, он особенный, – продолжает Ольга Боброва. – Или там: дети, будьте с ним поласковее, он особенный. И дети такие сразу: у-у-у, Васи-и-илий.

А что говорить детям, если в классе ребенок с инвалидностью?

– Если возникают какие-то вопросы, на них отвечаем по мере возникновения вопросов, – говорит Ольга Боброва. – Это то же самое, как с половым воспитанием: если нужно что-то объяснить, то объясним. А если не спрашивают, то и зачем?

– Мы не говорим, что дети эти какие-то особенные, – согласна с ней Светлана Левченя. – Они такие же. Просто они обучаются по другой программе – и все.

– У моей подруги есть старший сын с аутизмом. И как-то мы встретились семьями на детской площадке – мои дети и ее дети, – говорит Ольга Боброва. – Мои дети не заметили ничего. То есть да, допустим, назовем его Коля – Коля не разговаривает, Коля не бегает в догонялки. Зато Коля классно катается с горки по очереди. Зато он очень круто бросает и ловит мяч. Когда мы шли домой, думаю: спросят, не спросят? Не спросили. Вообще. Поиграли и поиграли.

– Мы начинали с того, что провели два тренинга, – говорит Людмила Рычкова из «БелАПДИМИ». – Ученикам тренер показывала на примере: вот, допустим, если у тебя связаны ноги, ты что, не хочешь есть, пить, не хочешь жить, не хочешь любить, не хочешь что-то еще? Хочу. А что изменилось в том, что ты не можешь ходить? Ну на таких наглядных примерах. И ученики совершенно по-другому стали к нам относиться.

– Все дети имеют право учиться, – говорит Юлия Барт. – Пусть будут все классы интегрированные. Все дети должны учиться.

– Дети с особенностями не должны сидеть дома, – согласна с ней Ольга Боброва. – Они не должны быть в этой клетке. Они должны видеть разный мир.

– Она ходит – как будто она тебя не видит. Но она на все реагирует, она все понимает. Поверьте, она всему научится, – вторит им Людмила Рычкова. – Почему бы таким детям не учиться в обыкновенном классе? Они могут.

– Для обычных детей это мощный стимул для развития эмпатии, взаимоподдержки, – объясняет Ольга Боброва. – Они дружат.

– Пусть ваши дети станут рядом с нашими детьми с особенностями добрее, – подытоживает Людмила Рычкова.