Вместо Ленина: еще 11 минчан, которым срочно нужно поставить памятник

Крупнейший спонсор культурных и социальных проектов в Минске ХХ века. Ее предки Завиши на протяжении трехсот лет занимали самые высокие должности в городе, построили кафедральный костел (и не только), заправляли всей минской жизнью. От предков Магдалена унаследовала любовь к Минску и привычку жертвовать на хорошее дело.

Завиша стала носить фамилию Радзивилл только после второго замужества (причем второй муж был младше ее на 19 лет). Доходами от своих имений Магдалена Радзивилл поддерживала издательства и газеты, помогала журналистам и писателям (на ее деньги вышел «Вянок» Богдановича). Открывала школы, больницы, поддерживала Минское общество трезвости. Выплачивала стипендии белорусским студентам, учащимся за границей. Магдалена была человеком мира: поддерживала не только белорусов, но и еврейскую, и литовскую культуры.

Польский интеллектуал, участник Второй мировой, на протяжении полувека он издавал в Париже знаменитый журнал «Культура». Гедройц был последовательным борцом за равноправие и свободу культуры. Поддерживал всех, кто стремился к культурной автономии.

Он напророчил белорусам государственную независимость еще в 1930-х годах. Уважаемый во всем мире Ежи Гедройц родился и вырос в Минске, а крестили Ежи в костеле Святого Роха.

«Гісторыя горада захоўваецца найперш у будынках, – говорит экскурсовод Стася Губаревич. – Нам варта вучыцца разумець мову архітэктуры. Калі мы зразумеем, што архітэктары гавораць нам праз стагоддзі, мы будзем акуратна і з павагай ставіцца да іх “пасланняў”».

Все знают Иосифа Лангбарда с Оперным театром и Домом правительства, а Генриха Гая – почти никто. Памятник Гаю мог бы стать первым в череде памятников минским архитекторам. Варшавянин Гай прожил в Минске около 10 лет, но успел стать настоящим минчанином.

Во-первых, это он строил Красный костел, а еще проектировал один из домов на площади Независимости, который и сейчас стоит по соседству с костелом. Во-вторых, по его проекту построен восхитительный ¾-этажный дом со стеклянной крышей на углу Маркса и Ленина (музей Петруся Бровки). В-третьих, здание МВД (правда, сам Гай предполагал, что там будет собираться Сельскохозяйственное общество). В-четвертых, множество домов обычных минчан.

Памятник Гаю мог бы стоять возле того места, где родились все эти проекты: архитектурное бюро «Гай, Свентицкий & Co» располагалось на углу Маркса и Энгельса, на месте книжного и входа в метро «Купалаўская».

Душа города, главный минский тусовщик 1920-х, уже не очень молодой, но крайне энергичный. Он объединял совершенно разных минчан: рабочую молодежь, творческую интеллигенцию, верующих. Терравский руководил минским хором, писал музыку к спектаклям Купаловского, помогал борцам за объединение Беларуси. Его песню «Купалінка» знает каждый (большинство минчан, правда, уверены, что песня народная). 

Памятник Терравскому мог бы стоять на Сторожевке. Композитор жил на улице Киселева и по этой улице каждое воскресенье шел в церковь Марии Магдалины – дирижировать местным церковным хором.

Коренной минчанин, увлеченный театром до такой степени, что даже отсидел в российской тюрьме за свое увлечение.

Основатель Купаловского, одновременно артист и куратор всего театрального движения БССР. Он переводил на белорусский мировую драму и ставил ее на минской сцене. Ждановича расстреляли, но минский театр прошел через все испытания.

Рядом с памятником Ждановичу могла бы встать и купаловская Паўлінка, которую ставил в Минске тот же Жданович. «А “Паўлінкай” можам ганарыцца – усё ж 74 гады на Купалаўскай сцэне, а агулам – больш за 100. Проста для мінскай Кнігі рэкордаў», – улыбается историк Ольга Бобкова.

Всемирно известный еврейский поэт и прозаик (хоть проза у него тоже поэтичная). Автор одного из самых пронзительных романов о Минске. Родился в Сморгони, учился в Воложине, работал в Вильне. Последние (и самые яркие) десять лет жизни провел в столице БССР. Писал, переводил на идиш с русского и белорусского, работал в еврейской секции Академии наук. В 1937 году арестован и расстрелян.

Рядом с памятником Кульбаку должен стоять памятник его Бойтре, благородному разбойнику с Комаровки, и Зельманцам. «Зельманцы» – роман о жизни двух поколений минской еврейской семьи. Кульбак поселил их то ли на месте «Коммунарки», то ли на месте бисквитной фабрики (там теперь памятник Пушкину) – про точное место еще ведутся споры, говорит краевед Антон Рудак. Поэтому памятник хорошо бы смотрелся в Раковском предместье, считает он, – как памятник всей еврейской культуре Минска.

«Помнік “габрэю” – гэта не проста дань памяці. Мінску самы час узгадаць сваю мультыкультурнасць, усе тыя складнікі, якія і стварылі Мінск такім, якім мы яго любім», – добавляет Стася Губаревич.

Один из самых глубоких белорусских гуманитариев ХХ века и самый авторитетный историк в области истории Великого княжества. В советское время он смог подготовить и издать государственные летописи ВКЛ. Так белорусы узнали, что они нация с многовековой и богатой историей. Во время учебы в БГУ Улащик работал библиотекарем в Националке (в то время – Госбиблиотека) и Книжной палате БССР. Ходил в экспедиции, исследовал околицы Минска. В 1930 году арестован и в течение полувека не имел права вернуться на родину.

В 1923-м в литературную группу «Маладняк» объединились лучшие белорусские поэты и прозаики ХХ века. Литература переживала невероятный подъем, за первые два года «маладнякоўцы» выпустили 50 книг прозы и поэзии. Кстати, председателем «Маладняка» был Михась Чарот – автор слов к «Купалинке».

«Я б хацела, каб у Мінску з'явіўся помнік “Маладняку”. Каб на вуліцы Рэвалюцыйнай – ці ў пачатку, ці ў канцы вуліцы – стаяла б такая прыгожая, імпэтная, харызматычная група юнакоў: Дубоўка, Бабарэка, Дудар, Чарот, Пушча, Вольны... Няхай гэта будзе недзе ля сённяшняга шведскага пасольства – бо менавіта ў гэтым доме па Рэвалюцыйнай, 15 знаходзіўся Інбелкульт, членкорамі якога яны ўсе былі і ў пакойчыку якога збіраліся. Няхай ужо вяртаюцца на вуліцы роднага горада. З імі нам будзе лепш», – говорит литературовед Анна Северинец.

Про одного из «маладнякоўцаў» вспоминает Антон Рудак: «Мінску не хапае помніка сям’і Мараковых. Паэту Валерыю Маракову няблага было б паставіць помнік недзе ў раёне вуліцы Вялікаморскай, дзе ён нарадзіўся”.

А рядом должен быть памятник его племяннику Леониду Морякову – крупнейшему исследователю сталинских репрессий и минского проспекта, автору книги «Галоўная вуліца Мінска».

Родился в Вильне, учился в Петербурге, а работал в Минске – в Совете народного хозяйства. Абдиралович оставил не обширное, но очень самобытное наследие (он прожил всего 27 лет, болел туберкулезом и умер в родной Вильне).

«Ён марыў пра вольнае грамадства без дзяржаўнага прыгнёту, з кіруючай роляй грамадзянскай супольнасці. Помнік Абдзіраловічу стаўся б сімвалам інтэлектуальнай спадчыны беларусаў. Бо мы нашчадкі не толькі партызан ды ваяроў, але і філосафаў, – говорит эксперт по культуре Вадим Можейко. – А помнік трэба паставіць побач з вакзалам – каб беларусы, едучы ў Вільнюс, памяталі, што там можна не толькі падбухнуць ды пашопіцца, але і напісаць філасофскае эсэ”.

Открыл белорусам гравюры Скорины. Пешком прошел всю Беларусь, зарисовал тысячи образцов народного орнамента, тканей и нарядов. А потом вернулся в Минск, чтобы спасать Старый город от разрушения.

Борозна был назначен главным оформителем города к 900-летнему юбилею, но многие его идеи не принял Машеров – за «национализм». В частности, художник напомнил всем, каким должен быть минский герб: использовал для своего проекта первооснову времен Магдебургского права. Этим гербом Минск пользуется и теперь.

Памятник Борозне в вечном свитере, напоминающем средневековую кольчугу, должен стоять на Комсомольской, напротив кинотеатра «Победа». Именно там, возле мастерской, художника убили при загадочных обстоятельствах. А на памятнике может быть эта мотивирующая цитата: «Рабі сёння. Бо калі пачнеш марыць, думаць і расказваць пра свае планы, то нічога і не будзе. Менш разважаць трэба, як табе кепска, а больш працаваць».

Совершенно удивительный, абсолютно не советский и страшно талантливый писатель, с именем которого у большинства белорусов ассоциируется белорусская литература. Он разорвал все шаблоны, показал, что беллит может быть увлекательным, остросюжетным и надрывным, а белорусы – стойкими и отважными.

Писатель родился в Орше, учился в Киеве, но книги писал в Минске. Минск – город его вдохновения. На доме по Маркса, где Короткевич прожил последние 10 лет, даже висит памятная шильда. Но памятника нет, а мог бы быть. Где? Например, в конце улицы Веры Хоружей, где Короткевич часто прогуливался в сторону птичьего рынка: по легенде, покупал здесь птиц – и тут же выпускал на волю.

Если вам нравится рубрика «Мінск 1067», делайте репост статьи и не забывайте про хэштеги #сваё, #SamsungBelarus, #Minsk1067. Дзякуй!

*ООО «Самсунг Электроникс Рус Компани», ИНН 7703608910