«А по ночам там танцевали обнаженные девушки». Гид по местам тусовок Минска 1960–1990-х

О том, кто по ночам отрывался в «Помойке», какие пункты в ресторанном меню смущали девушек и где у постоянных посетителей были личные кружки, рассказали завсегдатаи столичных заведений.

– В первой половине 1960-х еще школьником, лет с 14, я начал ходить во Дворец профсоюзов. Там было два этажа для танцев: на одном – бальные, на другом – все остальные, от танго до шейка. Кроме того, в здании размещалась бильярдная, два кафе и актовый зал, где во время вечеров показывали фильмы, ставили спектакли и проводили концерты, на которых, кстати, выступал тогда еще никому не известный Владимир Мулявин.
 

– После танцев мы обычно отправлялись гулять по проспекту: сторона возле цирка называлась Пижон-стрит, по ней любили прохаживаться стиляги, а противоположная – Дункин-штрассе. Заканчивался вечер чаще всего дракой человек 50 на 50, специально для этой части «развлекательной программы» приезжали ребята из Сельхозпоселка и района Орловской.

В университетские годы мы начали ходить в кафе «Весна» (сейчас «Шикари»), где собиралась интеллигентная молодежь, поэтому там всегда было спокойно и аккуратно. Второе место дислокации – кафе «Березка». Там можно было недорого поесть: двух рублей хватало на закуску, горячее, кофе и даже оставалось на мороженое. Чтобы сэкономить, вино мы покупали в магазине.

– В конце 60-х открылась гостиница «Юбилейная», после чего несколько лет подряд я со своей компанией ходил туда почти так же регулярно, как на работу. Поскольку гостиница относилась к сети «Интурист», ресторан был высокого уровня, там выступали очень хорошие музыканты, но и пробиться, конечно, было проблемой. В ход шел универсальный пропускной билет: прикладываешь к стеклу купюру – и дверь чудесным образом открывается.

Однажды мой приятель подрался с местным «халдеем»: поговаривали, что он всю жизнь проработал палачом, а на пенсии устроился обслуживающим персоналом. После примирения он признался, что на протяжении нескольких лет собирал все наши чеки и отдавал гэбистам, которые постоянно там крутились: гостиница ведь не простая, а иностранная. Те их суммировали в надежде выйти на результат, превышающий наши зарплаты.

– По-настоящему культовым местом было кафе «Свитанок» (сейчас «Т.О.Ч.К.А.»), получившее в народе нелицеприятное название «Помойка». Там работали два моих знакомых бармена, которые рассказывали, что даже если наливают не экономя, остается лишнее. Поэтому две недели подряд они работали, а еще две – угощали. Самые лучшие вечеринки проходили после официального закрытия. Иногда по ночам там танцевали обнаженные девушки. Собирались заядлые тусовщики, бармены из других заведений, фарцовщики, девушки легкого поведения, хотя я и не согласен с тем, что оно легкое.

«Последователями» «Свитанка» были «Апельсин», Seven, а сейчас это «Т.О.Ч.К.А.»
 

– По пути от «Помойки» к Верхнему городу располагался «Потсдам» (сейчас Grand Café), где поваром был немец. Там был автомат, на котором жарились шашлыки Minett – этим названием мы очень любили смущать новых знакомых девушек. До сих пор помню их салат «Берлинский», похожий на оливье, только с томатной пастой. В остальных заведениях основным блюдом чаще всего была отбивная, из изысканных – заливной язык.

Конечно, плотным ужинам нужна была поддержка, с ролью которой хорошо справлялась минеральная вода «Боржоми». Кстати, с ней у меня связаны несколько месяцев жизни. Фильм «Звездный мальчик» режиссера Леонида Нечаева планировали снимать в Грузии, а незадолго до отъезда сломала ногу помрежка – та, кто объявляет «дубль первый» и так далее. И мне, режиссеру, предложили совместить приятное с полезным: отдохнуть на Кавказе, выполняя простейшие функции.

Конечно, я поехал. Сказочный курорт Бакуриани находился в 10 километрах от Боржоми, так что мы утоляли жажду водой из источников. Удивительно, но вкус бутилированной воды от той не отличался.

Теперь Андрей Плесанов отдает предпочтение домашнему отдыху и компании жены.

– Одно из моих любимых мест в Минске, которое уже исчезло с карты, – кафе «Блюз», располагавшееся на месте нынешней гостиницы «Европа». Оно возникло в 90-е, с обратной стороны деревянного павильона, где торговали мороженым и молочными коктейлями. Там постоянно играла хорошая живая музыка.

– Мой першы ўспамін пра сапраўдную, “дарослую” ўстанову звязаны з кафэ “Мядуха”, якое знаходзілася насупраць стадыёна “Дынама”. Я ў адным класе вучыўся з двума хлопчыкамі, мы сябравалі, і самае смешнае, што ў нас ва ўсіх супадала дата дня нараджэння. І вось на агульнае 16-годдзе мы з адчуваннем самавітасці выправіліся ў модную тады “Мядуху” (зараз “Кружки”).

– Наогул напачатку 1970-х сітуацыя з выбарам месца адпачынку была напружаная: па-першае, іх саміх было няшмат, а па-другое, яны ўмяшчалі невялікую колькасць наведвальнікаў, так што часта даводзілася стаяць у чэргах толькі для таго, каб трапіць унутр. А месцы, якія працавалі да позняй ночы, можна было палічыць на пальцах адной рукі і яшчэ б засталося. Гэта быў знакаміты “Матэль” пад Мінскам і “Каменная кветка” на Талбухіна, дзе зараз кітайскі рэстаран “Панда”.

– Пэўныя зрухі ў гэтым плане адбыліся толькі напрыканцы 1970-х – напачатку 1980-х. Гэта было звязана з правядзеннем алімпіяды ў Маскве. Якраз у гэты перыяд пачала працаваць легендарная “Ромашка” (зараз шакаладны бар “Камунарка”), дзе ўнізе была вялікая кандытарская крама, а наверсе – кафетэрый, як ён фармальна называўся. Да гэтага часу ўстаноў такога фармату ў Мінску практычна не было: там па крамных коштах, без рэстараннай нацэнкі можна было не толькі выпіць кавы і з;есці бутэрброд, але і пачаставацца чым-небудзь з унушальнага пераліку алкагольных напояў. Таму гэта месца хутка зрабілася прыцягальным для моладзі, якая была абмежавана ў фінансах.

– Мы любілі там заказваць кактэйлі, якія самі сабе і прыдумлялі. Самы знакаміты называўся “Карычневая чума”. Запіваць прынята было салодкай газіроўкай. Мінеральная вада ўспрымалася хутчэй як прафілактычны сродак. Нельга сказаць, што яе ў лішку было на прылаўках, але ў народным фальклоры, жартах і анекдотах яна сустракалася даволі часта. Гэтакі культурны сімвал.

Я ў той час працаваў у тэатры, і так адбылося, што разам са сваёй кампаніяй хутка стаў заўсёднікам. Часам мы заходзілі ў “Ромашку” па 2-3 разы на дзень у перапынках паміж спектаклямі. У цэлым у кафэтэрыі панавала вельмі дамашняя атмасфера: у некаторых былі свае ўласныя кубкі, існавала сістэма аплаты ў доўг. Мы па імёнах ведалі ўсіх дзяўчат, якія там працавалі. Размовы вяліся ў асноўным інтэлектуальныя, студэнты-малодшакурснікі глядзелі на нас з захапленнем, маўляў, яны ведаюць, што такое сапраўдны дзэн-будызм.

Месца стала знакавым не толькі для мінчан, але і для гасцей з іншых гарадоў і краін: там можна было не проста цікава правесці вечар, але і знайсці, у каго спыніцца. Чымсьці гэта нагадвала сістэму, якая дзейнічала сярод хіпі, аднак у больш лёгкай форме: без наркотыкаў і іншых вар;яцтваў.

– На жаль, закрывалася “Рамашка” ў 10 вечара, але пры добрым настроі пасядзелкі працягваліся ў суседняй кавярне – у прастамоўі “Павуцінцы” – ці, калі хацелася “шыкануць”, у гасцініцы “Юбілейнай”, дзе iграў свой аркестр.

Пэўны час модным быў бар “Свіслач”, пабудаваны прама на рацэ. Нельга сказаць, што ў рэстараны хадзілі, каб смачна паесці, асаблівай вытанчанасцю ежа не адрознівалася, плюс былі больш высокія кошты. Каб з асалодай насыціцца ў абедзенны час, мы наведвалі кафэ “Малочнае" каля цырка (зараз Union Coffеe), рэстаран у гасцініцы “Мінск” і нават сталовую ЦК.

Яшчэ адно знакавае месца знаходзілася каля цяперашняга цэнтральнага “Макдональдса”, у бок плошчы Свабоды (зараз “Золотой гребешок”). Там была кавярня-кандытарская, дзе мы спачатку пілі каву, а потым сядзелі ў скверыку побач. Кампанія збіралася вельмі разнастайная: маладыя людзі ва ўзросце ад 17 да 27, якіх аб;ядноўвала пасіўная нелюбоў да савецкай улады. З гэтага кола выйшлі вядомыя акцёры, рэжысёры, пісьменнікі.

Наогул невялікая колькасць устаноў, дзе “тусавалася” інтэлектуальная моладзь, прыводзіла да таго, што ўсе хоць бы павярхоўна ведалі адзін аднаго. Гэта чымсьці нагадвае сучасныя сацыяльныя сеткі, толькі з жывым зносінамі.

– В советское время одними из самых статусных заведений Минска являлись те, которые размещались в здании нынешнего Grand Cafe. Еще в 1950-е там находился ресторан «Заря», который после того, как Минск и Потсдам стали побратимами, начал именоваться в честь этого немецкого города. В народе его называли проще – «немецкий», или «немец». Зайти внутрь уже считалось праздником: это был ресторан, условно говоря, для «солидных» персон. Знаковое для многих минчан место даже отмечено в литературе.

– Легко узнаваемые львы появились тут значительно позже, когда заведение перешло под управление «Крыніцы» и стало называться соответствующе. Поскольку именно лев изображен на гербе компании, посчитали, что будет уместным установить у входа анималистичные скульптуры. Они, кстати, несмотря на немалый вес однажды ночью просто исчезли: их вывезли бывшие хозяева – скорее всего, для того, чтобы украсить чью-то дачу. Внутренняя обстановка, несмотря на то что концепция заведения не раз менялась, все еще напоминает о «Потсдаме».

– В середине 1960-х начала работать «Журавинка». Она была построена с использованием большого количества прозрачного стекла, что тогда считалась очень модным. Тут находился «кулинарный мультиплекс»: и столовая, и ресторан. Модной точкой считалось заведение с говорящим названием «Отдых», располагавшееся на месте нынешней гостиницы «Гарни». Там по вечерам хитовую музыку играли, говоря современным языком, кавер-бэнды.

– В основном в рестораны ходили именно для того, чтобы посидеть и пообщаться, еда была вторична. Хотя просто выпить чашечку кофе там было нельзя: без полноценного заказа вас попросту не обслуживали. Советская кухня никогда не славилась своим качеством. Нередко после «изысканных» блюд помогала минеральная вода «Боржоми», которую без проблем можно было купить в магазинах, поэтому никто не ограничивал себя в ее употреблении.

На проспекте самыми знаковыми были кафе «Весна», ресторан «Неман» (сейчас TJI Friday’s), в котором особый акцент делали на белорусскую кухню, и «Семь пятниц», прозванный «Семь пьяниц» (сейчас MusicHall, он же «Гудвин»). Внизу улицы Комсомольской в конце 1980-х – начале 1990-х находился островок европейского мира: уютная кофейня с обитыми бархатом стенами, где варили потрясающий кофе, что, естественно, вызывало постоянный ажиотаж.

В здании, построенном еще в 1920-е гг. в качестве фабрики-кухни, призванной «освободить хозяек от оков быта, выведя питание на новый, общественный уровень», долгое время находился один из самых знаменитых ресторанов Минска «Папараць-кветка». Это был крупный комплекс с тремя залами, в которых размещался ресторан, славившийся высоким уровнем исполнителей; кафе, по форме напоминавшее пенал, и забегаловка под народным названием ПНУ – «пивнуха напротив универа».

В 1980-х особое внимание притянуло к себе Троицкое предместье. После того как ребята из таварыства «Майстроўня» своими силами восстановили несколько зданий, власти решили перехватить инициативу и полностью преобразить этот район города. Хотя особой ценности с исторической точки зрения этот участок и не представляет – единственное, чем он знаменит, это тем, что тут когда-то находились бани.

В тот период Троицкое играло роль нынешней Зыбицкой. Тут открылась «Старовиленская корчма», неподалеку от нее разместилась модная кофейня, которая среди завсегдатаев получила название «Голубятня», потому что попасть в нее можно было только по высокой лестнице. Тут же возник ресторанный комплекс «Троицкий», включающий в себя сам ресторан, бар в лучших традициях немецких пивных – с широкими столами и массивными лавками, но, правда, гадким на вкус пивом, – и глинтвейную, где варили по-белорусски забористый напиток.
 

– Одним из первых заведений, куда начали приходить в том числе и ради кухни, стал открытый в 1998 году техасско-мексиканский бар «Джонни Би Гуд» (сейчас «Гамбринус»). Он перевернул представление о ресторанной сфере. Вся мебель в нем была сделана лично работниками, посуда с фирменными логотипами изготовлена под заказ, в меню представлены авторские блюда. Часто еще до конца рабочего дня толпа посетителей сметала все продукты из холодильников и выпивала чуть ли не весь бар. Официально заведение работало до половины двенадцатого, однако владельцы находили возможность проводить вечеринки для своих до утра.

ООО «Сетте Студия», УНП 192409356