В центре Минска уже год работает швейная лаборатория Lab 6.0.6. Она принадлежит беларуске Насте, которая ради развития бизнеса перебралась из родного города Горки в столицу. Правда, до открытия своей лаборатории Настя пять лет провела в тюрьме, куда попала из-за употребления и распространения запрещенных веществ.
Именно в колонии беларуска поняла, что хочет связать свою жизнь с шитьем. CityDog.io пообщался с девушкой и узнал, как из человека с зависимостью она превратилась в бизнесвумен с большим количеством заказчиков и собственной студией.
«В 21 год получила девять лет колонии»
– Это случилось в 2015 году, тогда как раз был разгар с антинаркотическим декретом – людей упаковывали пачками. Я была в употреблении, и весь мой круг общения состоял из таких же людей, которые каким-либо образом были причастны.
В этом состоянии очень легко стирается грань, когда ты из человека употребляющего превращаешься в человека, который занимается еще и сбытом. Меня арестовали, когда я возвращалась на поезде из Бреста в Минск. При себе у меня было очень много веществ, поэтому я села по статье 328 часть 3 (сбыт наркотических средств в крупном размере. – Ред.).
По приговору мне назначили 9 лет колонии – на тот момент мне был 21 год.
«В колонии пришлось пойти на обучение швейному делу»
– Я заехала в колонию с полным осознанием того, что проведу там следующие девять лет. Поэтому я понимала, что мне придется чем-то заниматься.
На территории колонии был филиал Гомельского колледжа бытового обслуживания – там можно было получить образование либо швеи-портной, либо по парикмахерскому искусству.
До колонии я успела окончить колледж при инязе – и никогда не думала, что возьмусь за шитье. Да, было интересно смотреть всякие показы или разглядывать лукбуки дизайнеров, но к себе я это не применяла.
Сперва я решилась на обучение швейному делу от безысходности, а позже возник и интерес. Мне сразу дали попробовать какие-то сложные процессы, а люди, с которыми я работала в бригаде, были заинтересованы в том, чтобы хорошо меня обучить.
Как правило, люди в нашем отряде были с очень большими сроками (тогда было распоряжение всех наркоманов сажать вместе), поэтому рабочие бригады были сильными – за столько лет хорошо осваивали навыки шитья.
«Шили форму для милиции и сотрудников скорой помощи»
– Мы работали шесть дней в неделю, в первую и вторую смену попеременно. Моя бригада шила форму для милиции, Суворовского училища, внутренних войск, департамента финансов и тыла. Шили и спецовки для сотрудников скорой помощи – направлений было много.
Каким бы странным это ни казалось, в колонии благодаря работе можно себя обеспечить. Денег хватало, чтобы в тюремном магазине купить самое необходимое. Когда я выходила из колонии, мне дали выписку с моей средней зарплатой – до деноминации она составила около 700 тысяч рублей, что довольно неплохо для тех мест. Так что девочки, которые задавались целью и работали почти без отдыха, выходили с хорошими счетами.
«Первым делом говорила работодателям, что у меня судимость»
– Благодаря изменениям в законодательстве я вышла через пять лет. В 25 я была словно слепой котенок – вообще ничего не понимала. Шитье было единственной сферой, в которой я ощущала себя как рыба в воде, поэтому и работу начала искать соответствующую.
В городе Горки, откуда я родом, инспектор прямым текстом сказал, что по специальности я себе ничего не найду. Поэтому я позвонила родителям, которые жили в Минске, и спросила, могу ли пожить у них какое-то время. Они согласились, и я начала искать работу в столице.
Когда приходила к работодателям, первое, что им говорила, – у меня есть судимость. Все были очень лояльны: я не сталкивалась с пренебрежением, осуждением или испугом с их стороны.
Вначале я работала на пошиве маскировочно-охотничьих костюмов, а затем стала сотрудничать с некоторыми беларускими брендами. Но в какой-то момент я поняла, что не вывожу. У меня дома уже появилось собственное оборудование, поэтому на работе я выполняла сугубо механические заказы, а дома — творческие, от личных клиентов. И получалось, что нигде я не могла выложиться на 100%.
«С регистрацией бизнеса никаких проблем не возникло»
– Решение об уходе в самозанятость далось мне очень трудно. Казалось, что никто из работодателей меня не отпустит и будет со мной ругаться. Месяц ушел на то, чтобы я собралась с силами, пришла и сказала, что мне надо двигаться дальше. В ответ я получила колоссальную поддержку от работодателей. В тот момент я подумала: «А, это было так легко? Можно было так сильно не переживать?»
С регистрацией бизнеса не возникло никаких проблем. Моя деятельность подпадает под самозанятость, поэтому я просто скачала специальное приложение, внесла свои данные – и всё: теперь налоговая видит, какие отчисления я делаю, а клиенты получают свои чеки. Так появилась моя швейная лаборатория.
Когда я уходила с прежней работы, у меня было всего три постоянных клиента. Новые заказчики приходят постепенно, в основном помогает сарафанное радио. Большинство клиентов знает о моем бэкграунде. Да, бывают в шоке, но в основном они просто расспрашивают о том, каково там было. Открытый страх – с таким я никогда не сталкивалась.
«Не жду успешного успеха за одну секунду»
– Самой затратной частью в запуске бизнеса стало оборудование. Когда я просчитывала сумму на старт, для оборудования нужно было от 10 до 15 тысяч долларов – это очень дорогостоящая часть. Тут мне помогли родные – дали денег взаймы.
При работе на себя ты должна вкладывать выручку в дальнейшее развитие дела: заплатить за коммуналку, аренду, налог, страховки, договоры. Есть и затратная часть на пошив.
В итоге пока мой максимальный доход с учетом всех выплат составил около тысячи долларов. Я не тешу себя надеждами и знаю, что в первый год уже хорошо, если ты смогла закрыть все оплаты – и еще осталось чуть-чуть на пожить. Я не жду успешного успеха за одну секунду.
Все хотят быстрых и легких денег, но приходится сталкиваться с объективной реальностью, когда резкие взлеты возможны в одном проценте из ста. Поэтому не надо заглядывать в рот другому и думать: как же у него это получилось, а я тут хлеб с солью ем. За успехом всегда стоит кропотливый, титанический труд.
Сейчас я предлагаю ремонты, пошивы, подгонку по фигуре, разработку лекал. В планах – разработка своей капсульной коллекции. Хотелось бы пойти куда-то учиться, чтобы приобрести более серьезные конструкторские навыки. Но если я пойду учиться, то у меня не останется времени на работу – поэтому пока занимаюсь бесконечным самообучением.
«Для некоторых работа, которой они занимались в тюрьме, – наказание»
– Наверное, если бы я не попала в колонию, вряд ли стала бы заниматься шитьем. У людей, вышедших из тюрьмы, бывает по-разному. Кто-то идет в полное отрицалово. Для них работа, которой они вынуждены были заниматься, – наказание. Они стараются не вспоминать о ней и на свободе занимаются чем угодно, но только не этим.
Для кого-то это вариант на первое время, потому что это самая легкая возможность заработать деньги: ты можешь выполнить услугу быстро, качественно и красиво. Но в процессе эти люди изучают другие сферы, уходят в ту же айтишку или продажи.
Важно понимать, что никакая другая статья из Уголовного кодекса (наверное, кроме краж) не является такой повторяющейся. Все эти поговорки, что бывших не бывает, а вещества умеют ждать... За все время, что я нахожусь на свободе, неоднократно слышала новости, что некоторых девочек уже нет в живых: ушли в связи с очевидными причинами. Кто-то по второму кругу поехал в места. Примеров, которые заставляют задуматься о том, чего ты хочешь, масса.
У меня же было достаточно времени, чтобы понять: это неравноценный обмен. У меня есть жизнь, которую я могу прожить как захочу. И есть кусок жизни, который у меня должны были забрать, а в итоге вернули от него почти половину. И в этих четырех годах, которые я провела на свободе, так много ценности, я так выросла. Поэтому снова терять время я не готова.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Instagram.com.
