Forbes написал о том, что стартапы уезжают из Беларуси, выбирая юрисдикции с более предсказуемыми правилами игры. Dev.by выбрал главное – кто уже уехал, а кто остается и почему.
Кто уезжает из Беларуси
– Сегодня в Беларуси нет человека, которого бы не коснулись репрессии, – говорит соосновательница стартапа Workee Вера Решетина. Зимой ее партнер был вынужден срочно уехать из страны из-за давления силовиков.
Основатель криптопроекта DEIP Алекс Шкор оставался в Беларуси до декабря, однако затем он уехал в Варшаву. Впоследствии предприниматель планирует вернуться.
Опрошенные Forbes предприниматели сходятся в том, что по итогам подавления протестной активности из страны уехали тысячи ИТ-специалистов. По словам Дмитрия Навоши, начиная с августа Беларусь покинули как минимум 20 тысяч человек. Он ожидает, что в следующие полгода темпы отъезда будут столь же высокими.
По оценке CEO Rocketdata Дарьи Даниловой, из-за событий в стране уехало около 15% разработчиков, а из топ-менеджеров ИТ-компаний «уехали, наверное, все».
Венчурный инвестор Кирилл Голуб утверждает, что с августа из Беларуси выехало не менее 10 тысяч айтишников, не считая членов их семей. Столько же людей уехало и по прикидкам сооснователя сервиса Fibery Вадима Гайдукевича.
Впрочем, Гайдукевич отмечает, что, с одной стороны, люди действительно переезжают, а с другой – многие из них продолжают получать зарплату в Беларуси, работая удаленно.
«Но переезд – это долгий процесс, – рассуждает он. – Человек уехал, осмотрелся на новом месте, получил вид на жительство, открыл счет в банке, перевез семью – и вот он уже больше не работает в Беларуси и туда не вернется. Это большая, невосполнимая потеря для страны».
Но главное, по мнению Вадима, что «важно даже не количество, а качество уехавших людей. Каждый из них имеет значение. Как минимум это минус сотня-другая тысяч долларов ВВП, а как максимум – многомиллиардная компания-“единорог”, которую уже не создадут в Беларуси.
Кто предпочитает остаться
Основатель Rozum Robotics Виктор Хаменок пояснил в интервью изданию, почему некоторые айтишники все же остаются:
– Для кого-то это прагматичность: они понимают, что начать бизнес в чужой стране – это длинный и сложный процесс. Для кого-то это упрямство: они искренне не согласны с тем, что должны уезжать. Для многих (как и для меня) это вера в то, что изменения к лучшему даже в такой тяжелой ситуации неизбежны.
Филипп Дайнеко не планирует покидать Беларусь, пока не возникнет прямая угроза его бизнесу. Также он считает, что, находясь внутри страны, может повлиять на ситуацию хотя бы косвенно: во-первых, предлагать рабочие места тем, кто раньше работал на государство, во-вторых, «не уезжать, тем самым не создавая негативный ажиотаж».
Затраты команды на переезд пока перевешивают риски от возможных репрессий, продолжает предприниматель: «Возможно, я оптимист, мне кажется, что вся эта ситуация долго не затянется, а переезд бизнеса и людей – это довольно-таки непростое дело», – говорит Дайнеко.
Forbes напоминает, что с начала 2021 года для работников компаний-резидентов ПВТ повысили подоходный налог – с 9 до 13%. Но для бизнеса «разница между 9 и 13% несущественная», цитирует издание венчурного инвестора Кирилла Голуба. А условия в ПВТ по-прежнему привлекательны для компаний.
Кроме того, не каждый бизнес легко релоцировать, утверждает Вадим Гайдукевич. По его словам, сложнее всего с сотрудниками: даже если удастся перевезти часть работников, территориальный разрыв пагубно скажется на бизнес-процессе, а поиск новых сотрудников в другой стране может занять очень много времени. «Одно дело – найти двух-трех людей, и совсем другое – 200–300. На это могут уйти годы», – считает он.
Перевозить семью, строить новый дом, социализироваться, привыкать к новым людям с другим менталитетом и языком – это стресс, говорит Гайдукевич: «Не все готовы пойти на такое».
По мнению Юрия Мельничека, в первую очередь людей удерживают от переезда родственные связи и надежда на изменение ситуации. С ним согласен Дмитрий Навоша: особенно мотивируют остаться дома пожилые родители, требующие ухода, и дети, которые ходят в школу.
Но «с окончанием учебного года темпы [миграции] только вырастут, – предполагает предприниматель. – Работа на два офиса, минский и зарубежный, для многих компаний уже стала стандартом. И если Лукашенко и диктатура задержатся еще на пару лет, то минских офисов, уже заметно усохших, может не остаться».
