Макияж для поднятия настроения, косички для медитации, спорт для согревания – почитайте, как мылись, ухаживали за собой и готовились к выходу на свободу те, кто сидел на Окрестина, в Жодино и Барановичах.
«Было похоже на бедный пионерский лагерь с не очень добрыми пионервожатыми»
Ольга
36 лет, работает в IT
– Когда я вышла с Окрестина, друзья были даже немного расстроены тем, что у меня чистые волосы и мне не понадобилась шапка, которую мне приготовили.
Меня забрали из дома, и в этом смысле мне повезло: я смогла взять с собой гель для душа, щетку, пасту и другие средства, которые потом оказались полезны не только мне, но и тем, с кем я сидела. А еще я смогла пронести с собой тональный крем и блеск для губ, так что иногда мы даже красились.
В камере на Окрестина у нас была раковина с горячей водой, так что все, что можно в ней помыть, мы спокойно мыли – даже голову при желании хоть каждый день. Плюс, конечно, выручали влажные салфетки. А вот в душ нас ни разу за 10 суток не сводили, но глобальных проблем из-за этого не было.
Стеснение мы испытывали разве что из-за туалета. Для некоторых это было большой проблемой, но выручал кран: включали воду, чтобы хоть как-то заглушить звуки.
Пара девушек ухитрились пронести с собой маленькое зеркало, так что мы не забывали про свой внешний вид и старались выглядеть прилично: постоянно причесывались, а одна из нас, например, красилась вообще каждый день. И это очень поднимало настроение. У нас даже появилась прекрасная пословица: «Тюрьма – не повод менять привычки».
Не скажу, что мне чего-то не хватало в камере: все, что было нужно, можно было либо сделать из подручных средств, либо попросить у других. Возможно, это глупое сравнение, но было похоже на бедный пионерский лагерь с не очень добрыми пионервожатыми.
Я отчасти рада, что у меня был такой опыт: до этого мне казалось, что очень страшно и ужасно туда попасть, а сейчас… Конечно, не хотелось бы туда возвращаться, но, скорее, просто потому, что ты теряешь время.
«Влажные салфетки просто спасли нам жизнь и чувство собственного достоинства»
.jpg)
Анна-Мария
24 года, визажистка
– Несмотря на то что это был сентябрь, и сентябрь достаточно теплый, в камере было очень холодно: почти подвальное помещение, в котором к тому же выбито несколько окон.
Чтобы согреться, мы большую часть времени занимались какими-нибудь упражнениями: с нами как раз сидели две девушки, увлекающиеся спортом, и они помогали с занятиями.
Знаю, что некоторые специально брали с собой на марши некоторые средства, чтобы взять их в камеру, но в итоге нам ничего не разрешили брать с собой. Однако в первую же ночь на Окрестина нам дали «ссобойки» от Красного Креста: зубная щетка, паста, прокладки, туалетная бумага и влажные салфетки.
Влажные салфетки просто спасли нам жизнь и чувство собственного достоинства: в кране была только ледяная вода, и мыться было можно исключительно салфетками.
Не думаю, что в камере мы думали о своем внешнем виде, – мне кажется, это последнее, о чем там думаешь. Разве что одну девочку очень расстраивало, что у нее грязные волосы, но, будь у меня длинные, меня бы, честно говоря, это тоже беспокоило.
Из-за короткой прически мне было легче: голову я тоже могла просто протереть салфетками.
И, хотя все девушки были просто удивительными и очень милыми, стеснение все же возникало – и не думаю, что оно до конца прошло. Я достаточно интровертный человек, и мне было чуть-чуть тяжелее его побороть.
Больше всего мне не хватало душа. Я моюсь минимум два раза в день, и мне не хватало даже не столько гигиены, сколько просто ощущения горячей воды и возможности смыть с себя напряжение.
«Парни не особо стеснительные люди, так что неловкости изначально не было»
Вадим
28 лет
– Меня задержали около 18 часов, а уже примерно к 21 перевезли на Окрестина. Изначально из мыльных принадлежностей в камере был только кусок хозяйственного мыла, но буквально через полчаса нам передали зубную щетку и пасту, туалетную бумагу, хорошее мыло – от волонтеров, которые дежурили у ЦИП.
Камера была на 6 человек, умывальник и туалет в углу – с дверцей, за которой тебя не видно, но отчетливо слышно. Впрочем, парни не особо стеснительные люди, так что неловкости не было.
Спустя пару дней на Окрестина к нам в наказание за слишком веселое настроение подселили постоянных «клиентов» этого заведения. Они обучили хитростям и премудростям: например, объяснили, зачем возле смыва веревочка. Зажимаешь ей кнопку, и шум воды полностью перекрывает все естественные звуки человеческого организма, что очень помогало в камере.
В первый день была горячая вода, поэтому кто как смог, помылся в умывальнике. Что такое душ в изоляторе, мы с ребятами за 7 дней так и не узнали.
Вместо этого брали бутылки из-под воды, которые были в передачах, наливали в них воду, (она за день более-менее нагревалась) и уже над унитазом устраивали импровизированный душ. Про бритье речь даже и не шла, но у нас большая часть изначально с бородами, так что было привычно.
«Самая большая боль – ощущение, что грязнее ты не был еще никогда в жизни»
В Жодино горячая вода не предусмотрена в принципе – только ледяная, так что там схема аналогичная. Плюс бонусом – туалет без дверцы, с бортиком чуть ниже уровня колена. Поэтому, даже когда отходишь по нужде, все равно остаешься на одной волне с сокамерниками.
Зато ребята в Жодино оказались с опытом и показали новый туалетный трюк. Если поджечь кусочек туалетной бумаги, затушить и оставить тлеть, то не остается запахов от похода в туалет вообще. Полностью в физике процесса мы не разобрались: возможно, сгорают газы, возможно, просто запах уходит, но это неважно, главное – результат.
Беспокоился ли кто-то о своем внешнем виде? Думаю, нет. Я первый раз с воскресенья увидел свое лицо только во вторник на суде по скайпу, так как зеркал на Окрестина нет.
Самая большая боль – ощущение, что грязнее ты не был еще никогда в жизни. Полноценно помыться сложно, постирать вещи – тоже, потому что, пока не получил передачу, набор белья у тебя один, а за ночь ничего не высыхает. Поэтому беларусики-котики, даже выходя в магазин, надевайте две пары носков и трусов.
Кроме свободы, больше всего хотелось в душ, в котором в итоге я провел, наверное, час или полтора. А еще кофе. Кстати, кроме непосредственно задержания и липового суда, самым большим разочарованием в итоге стал отвратительнейший кофе на заправке в Жодино.
«Зубную щетку я выиграла у сокамерниц в честном бою на “цу-е-фа”»
.jpg)
Марина
24 года, редакторка
– ИВС – первое место, куда привозят после РУВД, и там у вас нет ничего: бывает, на досмотре разрешают взять какие-то предметы гигиены из того, что уже было с собой, но чаще всего такого аттракциона невиданной щедрости нет.
У нас в камере нашлись только остатки туалетной бумаги, раковина с горячей и холодной водой и туалет в углу, где тебя все равно видно и слышно. Позже принесли одну зубную щетку на всю камеру и пасту: щетку я выиграла в честном бою на «цу-е-фа».
Еще мне удалось умыкнуть с собой бутылку воды: ее нам дали в РУВД, чтобы отпоить девушку, которой стало плохо, и почему-то не забрали. Эта бутылка спасала, когда нужно было помыться: наливаешь воды и отходишь за перегородку в туалете.
В первый день я толком не умывалась: во-первых, из-за полушокового состояния, во-вторых, из-за условий, в-третьих, рассчитывала, что утром меня выпустят. Когда этого не произошло, я постаралась хоть как-то отмыть лицо с помощью воды и туалетной бумаги.
Впрочем, половина косметики смылась еще когда я стояла под снегом возле стенки в РУВД: на лице оставались только ошметки тональника и максимально стойкая помада, которую обычно я смываю очень мощными умывалками. Друзья шутили в письмах, что через 15 суток я выйду все с теми же накрашенными губами.
На третий день мы попросили жидкое мыло у смотрителя, который любил с нами то ли пофлиртовать, то ли пошутить. На удивление он даже согласился, но ушел часа на два – мы уж подумали, что забыл. Однако в итоге вернулся и принес нам целую банку. И с этим мылом, щеткой, пастой и туалетной бумагой нас перевели в ЦИП.
«Зеркало висело в полумраке, но это даже плюс: иначе от нечего делать мы бы расковыряли себе лица»
В ЦИП меня и еще двух девочек закинули к «неполитическим», а у них уже были передачки – так что в камере нашелся даже шампунь. Там же нам дали постельное белье и полотенца: крохотные, вафельные, некоторые размером с носовой платок. Ими мы судорожно вытирали волосы после того, как помогали их мыть друг другу в ведре: боялись, что не успеем обсохнуть, а нас выведут на мороз.
После ЦИП нас этапировали в Барановичи, и там с бытом все обстояло лучше. В камере было 19 человек, и с начала протестов она, кажется, никогда не пустовала: одни выходили, другие приходили, и благодаря этому накопилось много вещей – пакета три прокладок, полки с шампунями и гелями для душа, пакет зубных паст и щеток. Даже пилочка нашлась.
А еще там было небольшое зеркальце: до этого посмотреться мы могли разве что в ложки и жестяные кружки. Оно, правда, висело в таком полумраке, что рассмотреть себя все равно было проблематично. Но мы шутили, что это даже плюс: иначе от нечего делать мы бы расковыряли себе лица и наверняка занесли инфекции.
Если говорить про уходовые ритуалы, то, по сути, это были все те же процедуры, но подручными средствами – этакая тюремная версия твоей обычной жизни. Просыпаешься, умываешься, чистишь зубы, мажешь на себя какой-нибудь детский крем «Кроха» – вот, собственно, и все.
В душе за 15 суток мы были всего два раза, поэтому в камере ежедневно мылись влажными салфетками. Зато мне в наследство от других девушек достались максимально ароматные гель и шампунь – так что после душа я пахла почти так же офигенно, как дома.
«Мои встречавшие шутили, что, пока после 15 суток выходят с укладками, режим уж точно обречен»
Некоторые из нас плели друг другу косички, и это было в каком-то смысле медитативным занятием. А потом распускали их перед выходом: надзиратели каждый раз удивлялись, что из камеры выходили исключительно кучерявые девочки.
Волонтеры предупреждали родителей и друзей, что мы выйдем в максимально плачевном состоянии, но мы возвращались так, будто идем с вечеринки. Мои встречавшие шутили, что, пока после 15 суток выходят с укладками, режим уж точно обречен.
Очевидно, что все равно наш внешний вид отличался от привычного. Все поначалу друг другу говорили: «Ну ты же понимаешь, что в реальной жизни я выгляжу не так», – но, когда ты не можешь сходить в туалет так, чтобы об этом никто не узнал, реснички и идеальный тон кожи отходят на второй план.
Так что стеснение в камере прошло довольно быстро и довольно неожиданно: я тот человек, который даже в магазин ходит в косметике, – но тут в какой-то момент стало абсолютно плевать.
Впрочем, как только я вышла, все вернулось на круги своя: из Барановичей меня везли прямиком на вечеринку по случаю моего возвращения, и я уже в машине успела минимально подкраситься.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: из личного архива героев, unsplash.com.
