«Все комплексы сидели у меня в голове»: минчанки об интеграции в Германии и нежелании возвращаться

ЛЕНА
Организовала русскоязычное культурное общество «Рокфронт» и получила
премию города Гамбург за культурный вклад в интеграцию

Лена переехала в Германию в 18 лет вместе со своими родителями. Они оставили в Минске все: родители – работу и налаженную жизнь, а Лена – любимого парня и друзей.

– Мой папа – еврей, мама – наполовину русская, наполовину белоруска. Мы с семьей всегда понимали, что уедем. Все мое детство нам приходили письма с приглашениями от родственников из Израиля и США. Помню даже проводы в ресторанах двоюродных братьев папы, когда те уезжали с семьями – тогда казалось, навсегда.

Раньше, чтобы эмигрировать, моим родителям нужно было получить разрешение от своих родителей. А мой еврейский дедушка, коммунист-патриот, этого разрешения никогда не давал, пока не произошел развал СССР и не грянула реформа Павлова, когда сгорели все накопления бабушки и дедушки, которые они собирали всю жизнь. Сгорели и деньги, которые лежали у меня с братом на книжке. Только тогда дед нас отпустил, но сам уезжать не захотел.

«В Минске завелся рэкет: угрожали не только папе, но и всей нашей семье»

Родители Лены для новой родины выбрали Германию, которая была ближе к Беларуси, чтобы можно было навещать родителей. Документы оформляли через немецкое консульство в Москве. После подачи документов семья Лены еще три года ждала приглашения в Германию. В то время была открыта программа «Политические беженцы»: немцы приглашали то же количество евреев из Восточной Европы, что было уничтожено во время Холокоста.

– Приглашения мы не ждали каждый день, просто жили своей жизнью – и однажды, в 1993 году, оно пришло. Родители стали увольняться с работы и продавать квартиру в Минске. В августе 1995-го мне как раз исполнилось 18, и мы уехали. Какой была обстановка в Минске, объяснять, думаю, не надо – опишу только нашу ситуацию.

Мой папа стал индивидуальным предпринимателем и открыл первые киоски с разноцветным мороженым – один из киосков стоял в парке Челюскинцев. Тогда же завелся рэкет: угрожали не только папе, но и всей нашей семье. Поэтому, с одной стороны, мы немногое теряли с такой обстановкой, хотя, переезжая, даже не знали языка.

– Если честно, сложно представить, как трудно это далось родителям. Видимо, положение было действительно отчаянным, чтобы взять и начать жизнь с нуля. Хорошие работы, друзья, родственники – они оставили всё. В Германии нам сразу дали постоянный вид на жительство, определили в общежитие в центре города: одна комната, две двухъярусные кровати, общий туалет и душ в коридоре. С нами в общаге жили такие же еврейские эмигранты, югославы и афганцы – такая небольшая дружная семья. 

Нас сразу отправили на языковые курсы и начали платить социальное пособие. Первые три года было очень тяжело, потому что мой любимый мальчик и друзья остались в Минске. Я ездила в Минск при каждой возможности – 4 или 5 раз в год. Все эти веселые поездки на машине через Польшу в 90-е – про это можно романы писать.

– Я еще очень долго не общалась с немцами – стеснялась своего языка. Думала, что они косо смотрят и не любят таких, как я. Все эти комплексы сидели крепко в моей голове. Пока однажды я сама не перешагнула через психологический барьер и сама не начала общаться с немцами. В основном мои друзья русскоязычные, но с немцами я прекрасно лажу и у меня есть парочка хороших интересных немецких друзей. Правда, они у меня появились только через 10 лет жизни в Германии.

Свое профессиональное образование Лена получила в интеграционном классе для девушек – это был экспериментальный класс. Пообщаться с немцами во время учебы ей не довелось – с ней учились только иностранки. Получив образование, девушка стала менеджером по информационным и телекоммуниционным сетям – или, проще говоря, сисадмином.

– Прошло уже много лет, сейчас я получаю второе образование – социальный педагог в государственном институте по социальной педагогике и параллельно работаю воспитателем за городом в начальной школе в очень богатой деревне.

«Люди закрывались в своих “русских гетто”,
где селились и белорусские евреи»

– Эмиграция русскоязычных сейчас проходит проще, потому что люди не бегут сломя голову семьями с родных насиженных мест, а поступают обдуманно. А если знать язык, все еще проще. Хотя с хорошим английским здесь тоже можно найти работу программиста, математика или физика.

Проблема некоторых иммигрантов в том, что у них нет желания общаться с местным населением. Люди закрывались в своих «русских гетто» и образовывали целые районы. Там селились русские и белорусские евреи вместе с русскими немцами и варились в своем котле. Это как раз они не подпускали к себе «чужих», не открывались, не общались с немецкоязычными коллегами в свободное от работы время. Потому что трудно найти народ толерантнее немцев в этом отношении. Я думаю, что причины «неприживания» надо искать только у себя в голове.

Вернуться обратно в Минск – нет, но в гости очень хочу. Но, по-видимому, не настолько, чтобы взять и сделать себе белорусский паспорт. Дело в том, что у меня двойное гражданство. Я приехала в Германию с паспортом Советского Союза. Пока он был действителен , я ездила в Минск, потом получила немецкое гражданство, но от белорусского не отказывалась. То есть на территории Беларуси я все еще гражданка. И, чтобы мне туда приехать, нужен паспорт. Причем я пыталась открыть белорусскую визу, но не вышло. Все мои самые близкие люди живут в Германии: мама, папа, брат, кузина, племянница, бабушка, тетя, дядя – даже лучшая подруга вышла замуж за немца. В Минске я не была вот уже 16 лет.

«Я привожу в Германию тех, кто мне нравится.
например, Brutto и “Серебряную свадьбу”»

– У меня много энергии, и я не люблю скучать. Поэтому я создала и сейчас представляю русскоязычное культурное общество «Рокфронт». Это общество собрало под одной крышей всех творческих людей. Мы помогаем им находить площадки для самовыражения: кино, выставки, клубы или реклама. У нас есть и театральная студия, я там тоже занимаюсь. Мы ездим по русскоязычным фестивалям и выступаем.

В основном мы помогаем русскоязычным иммигрантам, потому что, как ни крути, немцам здесь проще что-то организовать. Но это никак не связано с закрытостью – наоборот, мы самая известная и открытая среди немцев организация. Кому интересно – тот к нам и приходит. Например, кинофорум KinoHafen, где транслируются русскоязычные фильмы с немецкими субтитрами, посещают около 50% немецкоговорящих.

Я привожу в Германию музыкальные группы и спектакли, например Гомельский театр с «Альпийской балладой», «Серебряную свадьбу», а в этом году – Brutto и российский «Аукцыон». В основном вожу тех, кто мне нравится.

На Brutto в Гамбург пришли только единицы белорусов, потому что их в принципе здесь немного по сравнению с украинцами и русскими. В Берлине уже больше.

«Мы отмечаем два рождества, песах и еврейский новый год»

– Я очень отличаю белорусскую и русскую культуры, но в то же время нельзя не признать, что они похожи. Меня всю жизнь мучает проблема национальности. По папе я не еврейка, по маме я наполовину русская, наполовину белоруска, а гражданство – немецкое и белорусское, хотя и без паспорта. Хотя мамины белорусские родственники и еврейские папины – коренные минчане с начала 19-го века.

Мы отмечаем два Рождества – католическое и православное, Пасху – с мамиными куличами, а еще Песах с еврейским Новым годом. Мама готовит безумно вкусные колдуны, хотя и фаршированную рыбу тоже может. А я ни то, ни другое готовить не умею.

Валерия по первому образованию – архитектор. Шесть лет проработала проектировщиком в сфере обеспечения безопасности. В свободное время никогда не прекращала увлекаться живописью.

– В один момент, перегорев на работе, я решила уйти из сферы безопасности. Прийти в себя мне помогло искусство. Выбрала новое для себя направление – иллюстрацию. Самостоятельно по видеоурокам и книгам изучала техники и стили. У меня быстро стало получаться – появились заказчики из России, Украины и Беларуси.

Но реализовывать свои амбиции в иллюстрации в Беларуси довольно сложно, как и в многих других видах искусства. Белорусские заказчики не привыкли воспринимать искусство как оплачиваемый труд. Минск я очень люблю за друзей и знакомых, за прогрессивную и неунывающую молодежь, которая несмотря ни на что делает интересные вещи, открывает стартапы, кафе, занимается творчеством. Но чувство, что этого города не хватает для реализации моих идей, преследовало меня.

В этот период у моего молодого человека закончился большой проект, и мы с ним всерьез задумались над тем, куда двигаться дальше. Решили пожить в Германии.

Германия в смысле работы и программ для иностранцев очень «френдли». По программе Blue Card специалисты с высшим образованием и подтвержденным в Европе дипломом могут без проблем переехать и найти работу. Олег зарегистрировался на сайте по поиску работы. На его резюме программиста стали быстро приходить запросы. Он выбрал наиболее привлекательное предложение, и через месяц мы уже были в Берлине.

«ГЕРМАНИЯ СТАРАЕТСЯ ЗАДЕЙСТВОВАТЬ ВСЕХ МИГРАНТОВ
НЕЗАВИСИМО ОТ НАЦИОНАЛЬНОСТИ»

– У многих стран с Германией есть программа поддержки художников, по которой можно спокойно переехать в Германию и получить временный вид на жительство. Жаль, у Беларуси такой нет.

После переезда я пошла на интеграционные курсы, где около полугода изучала немецкий 5 дней в неделю по 4 часа, а еще историю и право Германии. После сдачи экзамена половину или даже большую часть суммы за курсы вернули. Это сделано для того, чтобы у людей появлялся стимул идти в изучении языка до конца. На курсах по истории поднимались вопросы культуры, прав и обязанностей граждан. Если кратко, то тебя там учат ориентироваться в другом государстве. В плане интеграции Германия старается максимально задействовать всех мигрантов независимо от национальности.

При изучении языка обязательно нужно выйти из зоны комфорта и как можно больше контактировать с немецкоговорящими. Я этот баланс старалась сохранить, ходила на вечера немецкого общения, знакомилась на мероприятиях.

Говоря о немецкоговорящих, я намеренно не веду речь о немцах: все потому, что Берлин – мультикультурный город. Например, среди моих немецкоговорящих знакомых всего лишь несколько немцев.

Одна из картин персональной выставки Валерии Weißdeutschland. Картина рассказывает о порядке вымышленной страны Белогермании, где запрещены граффити. «Работники Ordnungsamt неустанно следят за тем, чтобы искусством занимались только люди с соответствующим образованием».

«СИСТЕМА ТАК ОТЛАЖЕНА, ЧТО УБИРАЕТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ФАКТОР»

– Я не могу сказать, что образ жизни в Германии сильно отличается от белорусского. Транспорт и инфраструктура выстроены лучше, чем в Беларуси. В телефоне у меня стоит приложение, которое отслеживает передвижение транспорта онлайн и выстраивает маршрут поминутно.

Если назначена встреча у врача или адвоката и ты не пришел вовремя, тебя просто не примут. Эта система настолько отлажена, что убирает человеческий фактор. Но, что касается общения между людьми, здесь не все страдают пунктуальностью.

В то же время если берлинец на словах что-то пообещал, то можно быть уверенным: он это выполнит. Хотя в Минске даже официальная переписка для людей могла ничего не значить. В этом основная разница и вопрос доверия.

«ДО ГЕРМАНИИ Я ДУМАЛА, ЧТО ЗАРАБАТЫВАТЬ ИСКУССТВОМ НЕВОЗМОЖНО»

– Тот же подход сохраняется в работе. Сейчас я не переделываю работу только потому, что у заказчика «Луна в пятом доме», – шутит Валерия. – Из-за такого подхода, когда ты сначала построил дом, а потом тебе говорят: «Давайте надстроим этаж», я и оставила работу в Минске.

А после года жизни в Берлине мне пришла в голову идея сделать собственный сатирический проект о «Weißdeutschland» (Белогермании) – фантазийной стране, основанной на современных белорусских реалиях, перенесенных на территорию Германии. Проект отвечал на вопрос: «Что было бы, если бы в Германии был белорусский уклад?»

«Самая популярная группа в Белогермании – “Песнярштайн”. Национальные наряды и музыкальные инструменты отражают принадлежность к простому народу».

«Был принят указ о создании хоккейных команд на базе футбольных клубов. Главное спортивное событие года – турнир на призы Канцлера, но в упорной борьбе из года в год одерживает победу команда Канцлера Республики Белогермании».

– Место для выставки нашлось само собой, когда я пришла в одну из галерей и познакомилась с ее хозяином. Мы быстро договорились, и через полтора месяца открылась выставка.

Многие эту выставку назвали политической, но я считаю, что художник – это инструмент, который не навязывает, а только показывает, как зеркало или лупа. Восприятие зрителя должно быть чистым, а не с навязанным заранее подтекстом и лозунгом, и каждый должен увидеть в картине что-то свое.

После выставки Валерия занялась стрит-артом: новым для нее и Беларуси направлением tape art – созданием картин при помощи скотча. Сейчас минчанка входит в команду SELFMADEcrew, которая профессионально занимается этим направлением, делает лайв-акции и картины из скотча на заказ.

– Я официально зарегистрировалась в налоговой как tape art-художник Берлина. Сейчас у меня льготное налогообложение, как и у всех художников.

Мы с командой учaствуем в международных и локальных фестивалях, например Red Bull Flugtag, ездим по разным городам и странам. У нас заказывают картины и оформление офисов известные фирмы и частные коллекционеры. Что мне импонирует, так это большая свобода действия в искусстве, когда заказчик только высказывает пожелания по поводу темы, но не вмешивается в процесс. Хотя до переезда я думала, что зарабатывать искусством невозможно. И только здесь увидела, что главное – это стремление.

ТЕ, КТО ПРИЕХАЛ СО СВОИМ САМОВАРОМ

– Заработок у меня нелинейный, но в среднем снимать жилье, уплачивая налоги, вполне возможно. То есть работать как художник, занимаясь только своим направлением, здесь реально.

Причем никаких проблем с тем, что я другой национальности, не возникало. В Берлине неважно, как ты выглядишь, во что ты одет, какой язык твой родной. Я даже не в курсе, кем работают многие мои знакомые и друзья. Это сложно представить в Минске, где первый вопрос, который тебе задают: «Кем ты работаешь?», а второй: «Сколько ты зарабатываешь?» В Берлине важно только то, что ты собой представляешь и как реализовываешь собственный потенциал.

Для полной интеграции важна открытость. Я очень открытый человек, потому что много путешествовала и видела. Но даже у меня до переезда были предрассудки по поводу разных ситуаций и людей, которые очень легко развеялись при личных контактах.

В ближайших планах у меня привезти tape art в Минск, сделать лайв-акцию или большую картину в общественном месте. Я знаю, что в Минске много людей, которым интересны новые направления искусства.