В рубрике «Регарт» вместе с журналом Ord&Bild мы рассказываем про интересных молодых художников из регионов. Сегодня у нас первая героиня.
24-летняя Александра Ляховец родилась в Пинске, окончила университет в Витебске, а по распределению попала в Гродно, где и живет уже почти два года.
– Сейчас я работаю по специальности – дизайнером одежды. Поскольку в Пинске получить такую профессию не было возможности, выбор у меня был между Минском и Витебском. Я остановилась на втором: столица меня не привлекала, хотя все знакомые хотели поступать именно туда.
Я же хотела жить и учиться в городе поменьше, чтобы можно было легко добраться до любой локации. Плюс в Витебском технологическом университете очень хорошая кафедра: там сильные преподаватели, среди которых немало практикующих художников и дизайнеров.
Мне кажется, в итоге все удачно сложилось: после окончания универа распределилась в Гродно на Conte.
– Чем вы там занимаетесь?
– Придумываю одежду, но сейчас мне больше нравится делать принты: чувствую больше отдачи от своей работы, когда делаю то, что ближе. Тут сложность в том, что в любом случае это коммерческие вещи, они должны понравиться многим. Наверное, поэтому в какой-то момент я стала рисовать вне работы, только для себя и то, что будет нравиться мне.
Хотя сейчас у меня стало больше попаданий: и мне нравится, и руководству.
Принты, которые Александра сделала для Conte.
– От чего вы отталкиваетесь, когда работаете над идеей создания принта, чем вдохновляетесь?
– Когда я начинаю работать над созданием принта, стараюсь вспомнить свои впечатления от увиденных когда-то необычных объектов, рисунков, образа человека, впечатления от общения с ним. И затем пробую все это трансформировать в свою работу. Плюс в этом плане помогают путешествия, во время которых видишь то, чего не видела никогда раньше, и это тоже дает толчок к созданию принта.
«Страшно, что на твою выставку никто не придет»: где круче с культурной средой – в Витебске, Гродно или Пинске
– Начну, наверное, с самого активного в этом плане города – Витебска. Здесь очень чувствуется влияние двух творческих университетов – ВГУ им. Машерова (там есть художественно-графический факультет) и ВГТУ: много как молодежи, студенчества, так и креативных преподавателей, которые управляют всей этой культурной движухой.
Плюс на Витебск заметное воздействие оказал Малевич и УНОВИС (авангардное художественное объединение, созданное Казимиром Малевичем в Витебске. – Ред.): очень много разных выставок, конкурсов и мероприятий, посвященных этой теме. Если хочешь куда-то пойти на неделе – это никогда не будет проблемой.
В Гродно совершенно другая школа. Если в Витебске больше творчества, креатива и абстракции (что близко мне), то здесь, скорее, ценится классическая живопись. Вот только недавно сходила на выставку погибшего Захара Кудина. Но в целом я бы не сказала, что в Гродно хочется еще что-то посетить.
Сейчас у меня в этом городе больше складывается тусовка с дизайнерами, но точно знаю, что здесь тоже есть ценители, которые хотели бы видеть что-то интересное и необычное. Просто пока не складывается с этим. Почему – не знаю; может быть, те, кто мог бы создавать какой-то движ, уезжают отсюда… При этом в Гродно есть и выставочные залы, и бары с кофейнями, готовые поддержать творческие проекты.
Ну а в Пинске все куда хуже: нет интересных и оригинальных выставок, кроме как Айвазовского, например, в обычном городском музее. Хотя лет 5-10 назад местные художники устраивали какие-то ивенты, пусть и редко – раз в 1-2 года. Думаю, это из-за того, что в Пинске аудитория более старшего возраста, собраться сложнее, а молодежь старается уезжать в Минск, Польшу или куда-то еще.
Как зарабатывать на своем искусстве: «За работу мне заплатили 100 руб.»
– Не скажу, что у меня был опыт продажи картин: одна знакомая из Витебска, у которой есть свое арт-пространство, купила мою работу во время «Осеннего салона». В целом во время выставок, в которых я участвовала, не заметила особого интереса к покупке картин. Не знаю, дело в самих работах или в том, что аудитория в небольших городах не такая активная…
А это более ранние работы Александры.
Мне кажется, как раз страх того, что на твою выставку никто не придет, сказывается на культурной жизни областных городов. За пределами университета обычно нет человека, который мог бы тебя направить, подсказать и помочь организовать проект. Хотя, по сути, там есть площадки, где это можно было сделать.
В Витебске однажды проходила моя персональная выставка, которую предложила провести та самая владелица арт-пространства: мне нужно было подготовить все работы, создать афишу, пригласить людей, придумать небольшую программу и концепцию.
Было страшно, конечно, показывать свои работы: ты одна, и никто ничего за тебя не скажет и не сделает. Но очень помогли друзья и знакомые – с ними все было гораздо легче.
Плюс я участвовала в выставке одного из своих преподавателей: мне предложили там вывесить свои работы.
А в 2017 году выставляла три картины в Минске на «Осеннем салоне», одну из которых и купила эта знакомая. Они как раз выполнены в том стиле, в котором я рисовала раньше.
Та самая работа, которую купила у Александры владелица витебского арт-пространства.
– Сколько тогда заплатили за вашу работу?
– На тот момент, наверное, это было 100 рублей. Не знаю, находится ли сейчас она в том арт-пространстве, но два года назад, когда я уезжала из Витебска, она там еще была.
«Я сошла до простых иллюстраций и примитивизма»: про поиск стиля и о том, может ли его убить университетское образование
– Сложно описать мой стиль: скорее, это небольшие иллюстрации, в том числе и фэшн, о ежедневных переживаниях. Скажу, что в университете я рисовала немного в другой манере, но со временем направление изменилось: я поняла, что мне хочется чего-то более необычного и странного.
– Глядя на некоторые ваши работы, кажется, я тоже могу сесть и точно так же нарисовать. Но вряд ли я бы смогла назвать себя художницей, а свои работы – искусством. В этом случае проблема в моем самоощущении или в том, что искусство имеет какие-то критерии, когда можно точно сказать: вот это искусство, а это – нет?
– Все-таки я думаю, что определенный художественный бэкграунд имеет значение. Да, есть множество примеров, когда художники-самоучки достигали больших успехов в творчестве. Но образование позволяет наладить более качественную связь между мозгом, идеей и ее реализацией на бумаге.
Недавно мой знакомый сказал такую фразу: «Саш, что ты такое рисуешь? Ты же умеешь нормально». Он имеет в виду, что я сошла до простых иллюстраций и примитивизма. Но я же не буду угождать всем и рисовать сложнее, даже если мне это уже не нравится. Не скажу, что сейчас я создаю настоящее искусство, но пытаюсь следовать своему представлению и изображать так, как вижу.
– А вы не думаете, что, перейдя от сложного к простому, сделали шаг назад?
– Нет, я так не считаю. Наоборот, я нашла то, что мне близко. Это просто использование другой техники стилизации и другой графической техники передачи изображения и увиденного.
– Поиск стиля для художника – это какой-то спонтанный момент или целенаправленная работа?
– В моем случае это 100% спонтанность. Еще в университете мне понравились работы иллюстратора из Парижа Климента Льюиса, которые так зацепили, что я начала замечать его технику и пробовать рисовать в таком же направлении.
Чуть позже этот стиль стал перетекать во что-то более плоскостное, одноцветное, я стала больше внимания уделять простым формам, композиции, а не прорисовыванию определенного образа. Это как с рекой: ты плывешь, иногда выходишь на берег, чтобы порисовать в одном стиле, – и затем плывешь дальше в поисках себя. Наверное, в этом состоянии я сейчас и пребываю.
Серия работ, которая Александре особенно нравится. Картины были сделаны, когда девушка училась на последнем курсе университета: «Наверное, именно с этих рисунков и начался переход в другой стиль. У нас была задача придумать коллекцию одежды, а я настолько увлеклась прорисовыванием персонажей, что мне сказали: “Ой, Саш, видно, что тебе понравилось рисовать, но ты про коллекцию особо не думала”. Зато их забрали в фонд университета, чтобы в будущем показывать старшим курсам», – говорит Александра.
– Университетское образование не убивает потенциал и креатив?
– В моем случае, мне кажется, наоборот, образование помогло. Когда я пришла в универ после школы, у меня еще не было своего стиля, но наши преподаватели постоянно поддерживали и даже помогали в поисках себя. Как раз благодаря задачам, которые перед нами ставили, у меня получалось и было желание находиться в этом поиске.
Например, на занятиях по дизайн-проектированию (это профильный предмет для дизайнера одежды) нужно было сделать копии работ иллюстраторов, которые нам нравятся, и создать в их стилистике коллекцию одежды. В обычной жизни, наверное, я бы для себя такую задачу не поставила, хотя это очень помогает в развитии тебя как профессионала: ты изучаешь других специалистов, их техники и будто проходишь их путь. Не могу сказать, что нас в чем-то ограничивали.
«Полтора года боялась, что у меня ничего не получится». Про творческий кризис и о том, при чем здесь скетчи
– В вашем инстаграме много скетчей. Вам они как-то помогают в творчестве?
– Это быстрый способ записать идею: тебе не нужно таскать с собой краски, кисти, бумагу – для этого нужна буквально страница скетчбука и парочка карандашей. Еще в университете мы много занимались набросками – это была одна из моих любимых частей обучения. Скетчи – занятие довольно полезное, особенно когда учишься рисовать людей. Отличный способ набить руку.
К тому же мне это помогло вернуться к творчеству: после диплома я года полтора вообще ничего не рисовала. Было очень тяжело сесть и начать что-либо делать: внутри не было ничего, что можно было бы выразить на бумаге. Поэтому я рада, что сейчас у меня есть идеи и желание их воплощать.
– Давно вернулись в работу?
– Где-то с октября или ноября – тогда как раз стартовал челлендж для художников-иллюстраторов: нужно было каждый день в течение месяца рисовать на определенную тему. Для себя я решила, что это хорошая возможность снова вернуться к творчеству: сейчас стараюсь рисовать раз в неделю.
Начинать заново после такого перерыва было очень тяжело, даже немного страшно. Особенно в первые разы: казалось, что все получается криво, не так, как хотелось бы, будто связь между мозгом, идеей и твоей рукой нарушилась.
Но, рисуя каждый день, я смогла преодолеть этот барьер: наверное, все эти полтора года я боялась именно того, что у меня ничего не получится.
– Это был кризис в творчестве?
– Да, возможно, это можно назвать кризисом. В университете нужно было создавать очень много работ, а потом все свои силы направлять в основную работу. Настал момент, когда у меня совершенно не было идей, желания и способности их как-то генерировать.
– Можно ли назвать скетчи отдельным видом искусства?
– В нашем мире, где все такое разнообразное, можно. Есть те, кто делает сканы своих скетчбуков, и тоже называет себя художником. К тому же сейчас даже выставки скетчбуков проходят – наверное, это тоже о чем-то говорит.
Дело в том, что в русском языке слово «искусство» к чему-то обязывает. Например, нужно иметь определенный уровень рисования, доносить какой-то серьезный смысл в своих работах. В английском же языке слово art, наверное, не ставит таких жестких рамок.
Границы размываются, а вешают ярлыки, мол, это искусство, а это – нет, мне кажется, только в комментариях те, кто просто любит покритиковать.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: архив героини.
