Полина в конце апреля смогла улететь на волонтерскую программу в Нидерланды. Как ей это удалось, когда границы шенгенской зоны закрыты, и что она делает среди пасторальных пейзажей?
– Про европейскую волонтерскую службу (ESC, экс-EVS) я знаю давно, потому что уже несколько лет слежу за активистскими возможностями. Эта программа предлагает провести от двух до двенадцати месяцев за границей, занимаясь волонтерским трудом в компании с молодыми людьми из разных уголков мира.
Я подавалась на ESC еще прошлым летом и успешно прошла отбор на три проекта: один в Испании и два в Португалии. Но тогда я решила, что еще не время для участия в долгосрочной программе за рубежом, и в итоге отказалась от всех трех предложений.
Кстати, тогда я поняла, что важно выбирать проект исходя из темы, а не локации. В конце концов, год заниматься делом, которое не нравится, не лучшая перспектива. Хотя если основная цель – выучить местный язык, то имеет смысл первым делом просмотреть вакансии в нужной стране.
В течение прошлого года я работала и волонтерила в Беларуси, ездила на краткосрочные международные обмены. Конечно, мысли уехать за границу на долгий срок периодически снова появлялись у меня в голове. В ноябре я спонтанно подалась на годовое волонтерство в нидерландском НГО, а уже в декабре узнала, что меня одобрили.
«Через несколько недель Украина запретила въезд для нерезидентов»
После новогодних праздников принимающая организация подготовила документы для национальной визы, в феврале я поехала в посольство Нидерландов в Киеве. Можно сказать, вскочила в последний вагон, потому что через несколько недель Украина запретила въезд для нерезидентов.
Моя программа начиналась 1 мая, а в середине марта ЕС закрыл все внешние границы предварительно на месяц. Я не теряла надежды, что в середине апреля границы откроют и я смогу улететь. Но потом объявили о продлении закрытых границ.
В это же время я постоянно мониторила сайт «Белавиа». Рейс Минск – Амстердам не отменяли, и самолеты летали практически каждый день. Тогда я решила узнать, смогу ли попасть в страну с национальной визой в паспорте.
У каждой страны «шенгена» свои правила по въезду и выезду. Мне повезло, что Нидерланды борются с пандемией с помощью осознанности населения, выбрав интеллектуальный локдаун вместо введения жестких карантинных мер. Я подходила под список людей с правом на въезд в страну. Тогда я наконец купила билет и с волнением, а после и облегчением улетела.
«С изумлением я с расстояния наблюдала за чихающим мужчиной, у которого маска висела на подбородке»
Самолет был заполнен на треть, «Белавиа» продавала билеты без мест по центру. Стюардессы были в масках и перчатках, но около половины пассажиров были без масок.
С изумлением я с расстояния наблюдала за чихающим мужчиной, у которого маска висела на подбородке, вместо того чтобы закрывать рот и нос, как положено. К слову, как я поняла, стоя в очереди на регистрацию, большинство пассажиров рейса были мужчинами-моряками.
Одни из частых вопросов, которые мне задавали, когда я уже через пару часов была в своем небольшом нидерландском городе, – как меня проверяли в аэропортах и сдавала ли я тест на COVID-19.
Никак не проверяли, тест не сдавала, тепловизоров не видела, оставаться две недели на карантине по новому адресу было не обязательно. В Минске на стойке регистрации и таможенном контроле спросили основание для выезда и причину поездки, дали подписать бумажку, что я беру на себя ответственность по возвращении в страну, в Амстердаме попросили чуть подробнее рассказать о причине выдачи визы.
«Никогда бы не подумала, что я буду сверлить отверстия в досках и строить птичник»
Я живу и волонтерю в небольшом городе в двух часах езды на трех электричках от Амстердама. Наша НГО в обычное время занимается организацией тренингов и молодежных обменов, но до осени все образовательные программы отменены.
Поэтому сейчас мы работаем на улице на территории организации: строим, ремонтируем, рисуем, красим. Также пару раз в неделю помогаем местным фермерам. Никогда бы не подумала, что я буду сверлить отверстия в досках и строить птичник.
Сейчас здесь около 25 волонтеров и волонтерок из Европы и Азии: Италии, Украины, Латвии, Испании, Северной Македонии, Грузии. На территории НГО есть несколько домов, где живут от 3 до 6 человек. У каждого своя комната. Только я приехала во время пандемии – остальные участники и участницы находятся здесь от двух до десяти месяцев.
Город, где я живу, напоминает пузырь, в котором все тихо и спокойно. Когда я приехала, здесь было официально подтверждено 17 случаев; скорее всего, сейчас их уже больше.
Еще в аэропорту в Амстердаме я удивилась, как мало пассажиров в масках. В моем городе за все время я встретила только одну женщину в маске. Но мы обязательно держим дистанцию в полтора метра и не собираемся группами больше трех человек.
«Появилось расписание, когда каждый дом может ходить в магазин»
В Нидерландах уже ввели некоторые послабления: открыли начальные школы, салоны красоты, библиотеки. С 1 июня откроют старшие школы, а в музеях, кинотеатрах и ресторанах смогут находиться до 30 человек одновременно. Кстати, в связи с ослаблением карантинных мер в общественном транспорте можно будет находиться только в маске.
Перед входом в супермаркеты стоят бумажные полотенца и антисептики, чтобы протирать ручки тележек. Ты либо сам протираешь их по желанию, либо это делает работник. Он же просит брать тележку, чтобы контролировать количество людей в магазине.
По словам ребят, в начале карантина многие были недовольны тем, что нельзя собираться больше трех человек, ездить в другие города и приглашать в гости друзей. В нашей НГО ввели дополнительные меры: например, появилось расписание, когда каждый дом может ходить в магазин. Но вскоре, думаю, все волонтеры осознали важность соблюдения правил, поэтому ничего не оставалось делать, как привыкнуть и подстроиться под новые временные условия.
«Теперь я тревожусь за родных, которые остались на родине»
Я уверена, что в Нидерландах во время пандемии жить безопаснее, чем в Беларуси. Когда я уезжала, близкие переживали за меня, ведь я поехала в страну с большим показателем официально подтвержденных случаев. Но я сразу понимала, что пик в стране пройден, а ежедневный прирост гораздо меньше, чем в Беларуси. Так что теперь я тревожусь за родных, которые остались на родине.
Конечно, сейчас у меня состояние эйфории – время, когда нравится все: природа, прогулки на велосипеде, общение с новыми людьми. Цветущие деревья способствуют постоянному вдохновению, поэтому я часто фотографирую природу и делюсь ей в телеграм-канале.
Хотя, признаюсь, в первые дни было довольно тяжело: нужно было производить первое впечатление в слаженном коллективе, да еще и во время пандемии, когда, по большому счету, мне нужно было отсидеться в самоизоляции.
Временами я чувствую, что скучаю по друзьям и родным, тогда мы созваниваемся и обсуждаем новости. А когда я хочу услышать русскую речь (кстати, по-белорусски здесь я общаюсь с украинскими участниками), то включаю видео на YouTube или слушаю музыку.
Волонтерский год – отличная возможность остановиться и подумать о том, чем хочется заниматься в жизни. А чтобы запомнить ежедневные детали и открытия в Нидерландах, я завела телеграм-канал, в котором делюсь своими заметками.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: архив героини.
