Папы на родах: «Потом – целибат до конца жизни»

Ярослав, жена Настя, дочь Сонечка

Еще до беременности Настя говорила: не хочу, чтобы ты присутствовал во время родов! Но когда узнали про беременность, решили: только вдвоем. Стали читать форумы. На форумах в основном пишут люди, которые чем-то недовольны. Начитавшись страшилок, мы решили, что рожать лучше в космосе или в Тайланде. Но потом посоветовались с друзьями, погуглили и решили, что будем рожать в областном роддоме.

Мы ходили на курсы. Я думал: зачем мне занятия – книжку открою и почитаю. Но на занятиях оказалось интересно. Даже посмотреть на других пап, которые в таком же положении. Выяснилось, что вся механика родов такая сложная и интересная – настоящая головоломка. А всем мальчикам интересно, как что устроено. На одном из занятий объяснили, что секс во время беременности не только не опасен, но даже полезен – это гормоны, которые стимулируют правильную родовую деятельность. Все будущие папы после этой лекции выходили с задумчивой и немного рассеянной улыбкой.

…Схватки начались часов в 5 утра. Мы еще поспали, потом приняли душ и стали ждать, когда же появится необходимая интенсивность. Когда у Насти начала болеть поясница, я, наконец, почувствовал себя нужным – стал массировать ей спину. По словам Насти, это сильно облегчало боль. Я поверил, что мои руки волшебные: как только дотрагивался до Насти, она переставала страдать.

В последние полчаса родов доктор сказал мне, что привели другую женщину и что я должен освободить палату, а Настю перевезут в родзал. Я поверил. А потом выяснилось, что доктор спросил у жены, хочет ли она, чтобы я был в родзале. Говорят, в моменты родов отцы пугаются и ведут себя агрессивно, особенно, когда их не подпускают к женам поближе.

Через стенку я услышал, когда раздался детский крик. Я вошел: это была самая большая растерянность в моей жизни. Лежит жена – такая прекрасная! И я точно знаю, что хочу ее обнять и поцеловать. А в двух метрах лежит моя дочка. И я просто не знаю, куда идти! Ребенка мне дали на руки. Все говорят, что отцы в такие моменты могут плакать. Я никому не признаюсь, что было со мной.

Накануне самым сложным было представить обстановку родов. Если бы хотя бы раз нас завели и показали – вот на этой койке будет лежать ваша жена, а тут будете сидеть вы - было бы гораздо проще.

Андрей, жена Саша и сын Кирилл

Мы должны были рожать во втором роддоме, оказалось, что там есть курсы, которые нам нужны. Конечно, начитались форумов про всякие страхи и опасения. Особенно насчет секса: «После такого ждет целибат до конца жизни!» Вообще, неадекватных женщин на форумах, которые точно знают, как нужно жить, оказалось намного больше, чем можно представить.

Когда шли на курсы, представляли: мамы и папы лежат на мягких ковриках, качаются на мячиках и тренируют дыхание и массаж. Ничего подобного. Из всех лекций полезными были часа два. Остальное – информация для общего развития. Чтобы потом надоедать дурацкими рассказами, что «мамино грудное молоко – это кровь, переработанная железами».

...В чем заключалась моя функция в роддоме? Я делал массаж, который, оказывается, действительно помогает. Когда Саша час лежала с датчиком КТГ, я выполнял разные просьбы, дурацкие в том числе, болтал и напоминал то, о чем уже забывала Саша. Я был очень спокоен.

Возможно, мое спокойствие подействовало на медперсонал: акушерка принесла повязку и позвала меня в родзал. А мы с Сашей договорились, что я туда не пойду. В родзале Саша мало реагировала на ругань доктора, но слушала меня: я заставлял ее вспоминать, что нужно делать, как нас учили. Доктора всем говорят одно и то же: ты плохо рожаешь, вот до тебя девочка делала все хорошо. Уйдет Саша – следующей будут говорить то же самое. Я запомнил фразу: «Ай, у меня там что-то застряло!»

Обмороки отцов в родзале – это тоже миф.

Когда-нибудь, когда я стану старым дедом, буду рассказывать Кириллу, что первые полчаса его жизни с ним провел я. Я помню, что в голове у меня ничего не было, внешняя среда заставила меня обратиться в эти минуты к космосу – очень сложно ни о чем не думать. Да, наверное, глаза у меня увлажнились. 

Это важно, чтобы папа был на родах. Одни психологи говорят, что отец будет более привязан к ребенку – он знает, что пережила жена. Другие – что он будет больше привязан к жене. Для меня важно было то, что в роддоме я мог все контролировать.

Саша неоднократно вспоминала, что ее радовало то, что именно я принес ей первый раз ребенка, а не она получила его из рук чужой тети. Она запомнила, что когда все закончилось и начал отходить наркоз, я принес ей горячий чай и носки. После наркоза всегда очень холодно – я был рядом, когда она проснулась, и у меня был чай и теплые носки. Пока она отогревалась, я принес ей ребенка. Именно это нас сильнее скрепило, если, конечно, можно было нас скрепить еще сильнее.

Все мысли и настоящее ощущение счастья пришли ко мне, когда я один шел домой три квартала от роддома. В квартире нужно было доделывать ремонт, я начинал осознавать всю ответственность, которая легла на нас с Сашей в один момент.

Саша, жена Аня, сыновья Марэк (старший) и Ян

У нас не было других вариантов – на роды мы шли только вместе. Аня, конечно, волновалась, а с поддержкой все проходит намного проще. Я редко волнуюсь и вообще ко всему отношусь спокойно, но когда у Ани отошли воды, я стал делать какие-то лишние телодвижения. Стал ходить по квартире, обдумывал, куда поставить стул для доктора, когда он приедет, какую одежду нужно с собой взять.

Хотя в данной ситуации я был не один раз – правда, только со стороны врача, когда работал на «скорой». Однажды принял роды в машине, причем без напарника. Это были «молниеносные роды» – есть такой термин в медицине. Ребенок просто со свистом «упал в штаны», и я привез в роддом уже двоих.

…Меня не пустили в родзал с Аней, но разрешили стоять в предоперационной. Доктор принимала уже вторые роды у моей жены. Как оказалось, партнерские роды – это все-таки роды в предродовой, до момента рождения. Но, стоя в предоперационной, я смог видеть все самое важное. Меня пустили к ребенку, когда Анечка уже родила. Я сфотографировал не роды, а первые минуты жизни сына. Делал это без задней мысли – просто фотограф попал в родзал, чего еще было ожидать. Единственное, Аня попросила не фотографировать какие-то неприятные для воспоминания моменты самих родов. Я понимаю, что есть куча суеверий и предрассудков, но люди недостаточно смелые. Мы рады тому, что у нас есть эти уникальные кадры, и даже выкладывали их в интернет, что, кстати, возмутило многих: люди посчитали, что мы просто два «долбанутых придурка».

У меня нет ощущения, что после родов в моей голове что-то особенное щелкнуло, чего нет у других пап, кто не был на родах. Но я чувствую, что мы с Яном друг друга понимаем. Первым он бежит ко мне, кажется. И спать мы с ним идем вместе. Наверное, это еще и потому, что меня воспитывала только мать и нужно было смотреть и чему-то учиться. Видимо, именно этому я у нее научился.

Вообще, мы пришли к выводу, что в следующий раз в роддом не поедем, а будем рожать дома.