«То, что вы злитесь, никак вам не поможет». Как не срываться на детей?

– Мама очень-очень-очень громко кричала на свою трехлетнюю дочь, девочка плакала, она была зареванная, у нее были красные глаза, у мамы тряслись руки, – рассказывает Татьяна Славинская, создательница клуба «О мозге со знанием дела». И добавляет: – Помогла история «Добрый день, простите, пожалуйста, вы не подскажете, как пройти в библиотеку?»

– Я могла точно так же сорваться и накричать, – говорит Вероника Гришкова, мама двоих детей. – Я не оправдываю родителей, которые так делают, но я их понимаю.

Вы наверняка хотя бы раз видели злых, кричащих на детей родителей: в магазине, на улице, на остановке. А если у вас есть ребенок и этому ребенку больше года – признайтесь, вы хотя бы раз на него кричали.

Почему мы кричим на детей?

– Если мы посмотрим на мозг человека, допустим, на МРТ, то мы увидим, что во время злости у него ярко горят миндалины, – объясняет механизм возникновения агрессии Тигран Мелик-Касумов, ведущий сотрудник Института физиологии НАН Беларуси.

Гнев и страх – две основные эмоции, которые владеют нами во время срыва. Они порождают агрессию – по отношению к ребенку или окружающим.

– Вообще агрессия – это не совсем эмоция, это программа поведения, то есть это деятельность организма, направленная на уничтожение или устранение какого-то объекта, который угрожает этому организму, – объясняет Тигран. – А вот эмоции, которые вызывают агрессию, – это чаще всего страх, гнев или ярость. И это базовые эмоции, самые основные.

С биологической точки зрения агрессия – это поведение, которое должно убрать опасность подальше. Или помочь подальше убраться от опасности. «Бей» или «беги».

У животных агрессия часто встречается внутри вида: как борьба за территорию, пищу, партнера, положение в группе. В этом случае раздражитель – это конкурент, который претендует на твои ресурсы.

– Агрессия по отношению к детенышам очень нехарактерна для высокоразвитых животных: млекопитающих, допустим, или птиц. Они, наоборот, до последнего их защищают, выкармливают, несмотря на то что те пищат, щебечут и, в общем и целом, создают только проблемы для родителя.

Почему мы злимся и боимся?

Люди в основном злятся на своих детей по двум причинам: во-первых, потому что существо, которое от тебя зависит, а значит, стоит ниже по рангу, не подчиняется. Ты говоришь «стой» – а он идет. «Не будем покупать конфету!» – «Ну купи-и-и!»

Во-вторых, ребенок провоцирует страх: или опасным, или социально неприемлемым поведением.

– Ты не кричишь. Ты просто говоришь: «Так, все стали! Все пошли!» И уже люди начинают оборачиваться, – рассказывает Вероника Гришкова. – Они начинают злобно посматривать на мамашу, которая мешает, и ее детей, которым в принципе здесь не место. Ты прямо ощущаешь кожей эту ненависть со стороны.

– Родитель испытывает страх – страх несоответствия, – объясняет Тигран. – То есть он думает, что он плохой. А страх рождает агрессию.

Еще можно испугаться, что ребенок потеряется между стеллажами в магазине или попадет под машину на остановке: страх – это всегда страх, независимо от причины. И он, как и гнев, рождается в миндалевидном теле нашего мозга.

– Вот наша височная доля, и там, в глубине, находится маленький орешек, в каждом из двух полушарий, который отвечает за обработку этих двух базовых эмоций, – говорит Тигран.

– Вот мы пришли в магазин, предположим. И в этот момент – у меня их двое, они разбегаются в разные стороны – ты начинаешь пытаться их собрать, и ты понимаешь, что, если где-то ребенок спрячется, ты его не найдешь, – добавляет Вероника. – И тогда ты начинаешь закипать. И, конечно же, ты начинаешь вначале нервно отвечать, злобно отвечать. И в конце концов срываешься на крик.

Как реагирует мозг?

Миндалина – главный центр базовых эмоций. Решение о том, что делать, если вам грозит опасность, она «принимает» за мгновение. В этот момент гипоталамус дает надпочечникам команду выделять гормоны стресса – адреналин и кортизол.

Они пригодятся, если нужно будет бить или бежать: давление повышается, зрачки расширяются, сердце начинает биться быстрее – все для победы над врагом. Или быстрого бега.

Эта схема работает для острых конфликтов, а срыв на ребенка, конечно, не вопрос жизни и смерти. Поэтому к эволюционным механизмам добавляются другие звенья. Но основа все та же – базовые эмоции зарождаются в миндалине.

Хорошие новости: эволюция придумала способ, как взять миндалину под контроль.

Как остановить себя, если начинаешь злиться на ребенка?

– Префронтальная кора – это как раз та область мозга, которая способна подавлять самые базовые и основные эмоции, которые у нас образуются, – объясняет Тигран.

Префронтальная кора отвечает за мышление, анализ, принятие решений и сложные эмоции: сочувствие, эмпатию, жалость.

Если вы кричите на ребенка, работает миндалина, а если обнимаете и успокаиваете – префронтальная кора. Миндалины включаются во время стресса рефлекторно, а вот префронтальную кору приходится запускать осознанно.

– Даже если вы летите в самолете и ваш ребенок плачет – ничего не поделаешь, он плачет, и вы не можете его успокоить. То, что вы злитесь от того, что люди не могут вокруг заснуть, к сожалению, никак вам не поможет, – говорит Тигран. – Это важно осознавать, и, когда вы это делаете, у вас и активируется префронтальная кора.

Но есть и другой способ

Представьте, что вы будете делать, если ребенок начнет капризничать в магазине или плакать в самолете. Продумайте: что поможет вам не разозлиться?

В будущем, когда вы столкнетесь с настоящим плачем или капризами, префронтальная кора включится в работу быстрее – просто потому, что вы попали в знакомую ситуацию. В прошлый раз она была смоделирована, но вы-то в ней уже были.

А еще после срыва полезно анализировать, как вы себя вели, а как хотели бы вести. Можно, например, записать реальные и желаемые действия.

– Это важно сделать для того, чтобы сделать правильные выводы, – говорит Тигран. – Если вы их не сделаете, то ваш мозг, ваше сознание – подсознание, скорее – может усвоить это как позитивный опыт, и в следующий раз вам будет тяжелее себя контролировать.

Если злость захлестывает и справиться с ней рационально не получается, можно применить конкретные методики, которые переключают внимание и показывают миндалинам, что опасности больше нет.

– Пить воду маленькими глотками; считать до 10; выйти в другую комнату, где не будет источника раздражения, подышать, посмотреть в окно: зелень, небо прекрасно расслабляют и помогают, – предлагает варианты Татьяна.

А что делать, если кто-то другой при мне кричит на ребенка?

– Было такое, что ребенок плачет, я уже вот на срыве, я уже почти кричу, и в этот момент проходящие бабушка с дедушкой говорят: «Ой, какие замечательные дети! А давайте мы сейчас посмотрим, что вот здесь такое», – и дети включаются в игру, – рассказывает о своем опыте Вероника.

– Здесь нужно понимать, с какой позиции мы вмешиваемся, – объясняет такую реакцию Татьяна. – С одной стороны, это может быть мотив помочь ребенку. С другой стороны, это может быть история, когда мы хотим показать, что мы правы, а этот взрослый – нет.

– Мы были в Италии. Из костела выходят мама с дочкой, причем они на эмоциях, мама кричит, дочка плачет, и мама ей по попе – шлеп, шлеп. Оборачивается и видит меня, – продолжает Вероника. – И я понимаю, что ей и неловко, и неудобно, и она не знает, что дальше делать. Я подхожу к девочке, улыбаюсь, начинаю смеяться и вот так аккуратно снимать слезки и что-то там говорить на своем русском. Снимаю, снимаю – вижу прямо, мама выдыхает.

Вариантов два: или родитель сорвался, или для него это нормальная ситуация и он ведет себя так постоянно. В первом случае можно помочь, во втором – заниматься семьей должны социальные службы. Если вам кажется, что родитель просто сорвался, вы можете спокойно подойти к нему с каким-то отвлеченным вопросом. Татьяна предлагает сразу несколько:

– Варианты вопросов могут быть следующие: как пройти в библиотеку? Где находится ближайший банк? Знаете ли вы, где продуктовый магазин? Я слышал, где-то недалеко от этого места есть кинотеатр, – может быть, вы поможете мне сориентироваться, где он находится?

Задайте вопрос так, чтобы на него нельзя было ответить «да» или «нет». Подойдут вопросы, которые потом можно уточнить: «Так, значит, здесь прямо, а около магазина налево?» Это социальное взаимодействие, над которым должна будет поработать префронтальная кора, – миндалины незаметно выключатся.

Но если родитель не кричит, а бьет ребенка, то вопросы про библиотеку уже не сработают.

Как остановить слишком агрессивного родителя?

– «Я вызову милицию» – это угроза. Человек, который находится в агрессии, слышит в свой адрес агрессивный посыл – как думаете, он остановится? Я думаю, вряд ли, – говорит Татьяна. И предлагает вариант получше:

– Стоит начать со слова «стоп», потому что в подкорке у нас записано, что слово «стоп» является оградительным и охранительным. Взрослые, как и дети, очень здорово на него реагируют. Подойдите к взрослому, скажите: «Стоп! Остановитесь, так делать нельзя. Я прошу вас не бить ребенка».

В такой ситуации, говорит специалистка, включается, скорее, здравый смысл и логика, взрослый начинает понимать, что происходит, и есть надежда на то, что он скорректирует свои действия.

А как не стоит делать?

– Чаще всего люди со стороны начинают говорить: «Успокойте детей, они мешают! Что он раскричался, что он здесь валяется? Почему?! Мама, сделайте что-нибудь!» – объясняет Вероника. – Когда тебе со стороны делают упреки, уколы, это нисколько не помогает остановиться, расслабиться и задуматься.

­В большинстве случаев вот этот родительский крик – это крик о помощи, крик о бессилии, крик о боли собственной внутри. Да, мы взрослые, мы должны себя контролировать. Но не всегда это получается.