Семь малоизвестных фактов из книги, которая уже стала библиографической редкостью. Там о людях, событиях и проблемах, которые волновали весь Минск в 1850–1863 годах.
Кто такая Зофья Ковалевская, и о чем ее книга
Фольклористка и писательница Зофья Ковалевская родилась в 1853 году под Молодечно. Про ее книгу Obrazki mińskie («Минские картинки»), изданную в 1912 году, мы писали. Наконец в 2019 году в издательстве Виктора Хурсика вышла белорусскоязычная версия легендарной книги «Мінскія абразкі. 1850–1863». Судя по тиражу – всего 50 (!) экземпляров, – это уже библиографическая редкость.
Как написала Ковалевская в предисловии, идея книги появилась в 1911 году на съезде школьных коллег, которые окончили минскую гимназию перед 1863 годом. Основным источником Ковалевской стали воспоминания учителя гимназии Фердинанда Шабловского, школьные архивы, семейные заметки и воспоминания тех, кто жил в то время.
«Кому суждено висеть – тот не утонет», – выражение принадлежит известному в свое время на весь Минск маршалку Оштарпу. Он жил на улице Захарьевской – его дворик был одним из самых утонченных и изящных благодаря блестящей бронзовой отделке окон и дверей.
Однажды Оштарп возвращался в закрытой карете в свое имение Дукора в Игуменском уезде. Неожиданно около моста кучер остановился – переезд был небезопасен. Но маршалок настоял на своем и с усмешкой сказал: «Кому суждено висеть – тот не утонет».
В итоге мост все-таки не выдержал, и карета вместе с лошадьми пошла на дно. Кучер и лакей выплыли, а вот Оштарп утонул – сундук упал ему на голову.
Позже его посмертные слова стали пословицей – ее частенько слышала и сама Ковалевская.
Они проходили от замчища в разных направлениях, соединяя между собой некоторые минские храмы. Внутри таких подземных ходов встречались большие печи, колодцы, темницы с ржавыми цепями, могилы с гробами и костями. Но лучше всего сохранившимся и более разветвленным был лабиринт под кафедральным костелом.
«Відаць, спачатку тут хаваліся людзі ў час нападу татараў і больш позніх ворагаў», – пишет Ковалевская.
Самыми же известными в середине XIX века были подвалы, которые вели от кафедрального костела до монастыря бенедиктинок (сейчас на этом месте кинотеатр «Победа»). Из них был выход на кладбище, замаскированный под колодец. Не раз ученики гимназии устраивали тайные вылазки в эти подземелья.
«Сутарэнні, поўныя гнілі, у якой танула нага, у многіх месцах былі завалены альбо запёртыя жалезнымі дзвярамі. Бяспечна можна было прайсці да выхаду толькі ля касцёла бенедыкцінак на вуліцы Зборавай. У любым іншым накірунку недахоп паветра тушыў свячу і пагражаў жыццю».
Христианская вера никак не мешала минчанам – и бедным, и богатым – безрассудно восхищаться гаданиями, ведьмами и другим подобным «чудом». Так, по воспоминаниям Ковалевской, к целительнице, которая жила под Ошмянами, и пешком, и на повозках, и на колясках приезжали люди со всего края.
Но со временем слухи о ее чудодейственной силе поутихли, ведь «пациенты», которые к ней обращались, так и не выздоравливали. А когда обман все-таки всплыл, целительница переехала в другое место.
Каникулы в те времена и правда были намного короче, чем у нынешней детворы. Как пишет Ковалевская, экзамены в середине XIX столетия заканчивались в конце июня, а лекции начинались уже во второй половине августа.
А тут еще в 1854 году перед самыми каникулами в окрестностях Минска появилась стая бешеных волков, нападавших на людей. Почти каждый день в городской лазарет привозили новых жертв. Но из-за того, что вакцины в то время не было, спасти никого из них не получилось. Люди были напуганы, прогулки в лес, который тогда со всех сторон примыкал к городу, прекратились.
Короче, так себе каникулы.
В крае в XIX веке было большое количество трактов, которые «бежали» в направлении уездных городов, и Минск не был исключением. Вдоль таких дорог высаживали большое количество деревьев – они создавали тень в летние дни, а зимой служили дорожными знаками и защищали от вьюг.
Чтобы защитить растения от уничтожения, нарушителям грозил серьезный «штраф» – от избиения палкой до отнятия правой руки. И метод этот, надо сказать, был действенным: страх заставлял горожан задуматься, прежде чем совершать акты вандализма.
«Калі ўлічыць, што і сёння нашы людзі яшчэ здатныя шкодзіць, таму ніяк не ўдаецца захаваць прыдарожныя дрэвы, лёгка зразумець, што толькі страх перад суровым пакараннем дапамог захаваць бярозы на гасцінцах, якія яшчэ і зараз у многіх месцах аздабляюць дарогі».
Такая информация сначала появилась в немецких газетах, а затем ее же подхватила и польская пресса. Минчане были встревожены: новость облетела весь город и обросла байками.
Людям ничего не оставалось, как смириться и готовиться к Судному дню. Но, на удивление горожан, 1 июня прошло спокойно – один только человек, известный в Минске художник Шемеш, в этот день навсегда уехал из города. Как пишет Ковалевская, он вообще был человеком нервным и болезненным.
Национально-освободительное восстание 1863 года под руководством Кастуся Калиновского было жестоко подавлено российскими войсками.
К этому времени чуть ли не в каждой семье был кто-то, кого оплакивала вся родня. Поэтому минчанки с ног до головы были одеты в черные траурные наряды – сейчас бы это назвали флешмобом.
Но неожиданно 7 июня вышел указ, запрещающий женщинам подчеркивать траур, иначе грозил штраф в 25 рублей серебром, а мужа нарушительницы могли лишить должности, если он такую где-то занимал.
Поэтому черные платья минчанки заменили на фиолетовые – «ды так, што ўвесь Мінск ім “зафіялеціўся”».
«Дазвол на нашэнне жалобы пачалі выдаваць толькі пасля смерці бацькоў ці мужоў у форме пасведчання, напісанага на вялікім аркушы, які кожная з жанчын, што насіла жалобу, павінна была мець пры сябе.
Пані, убраных у чорнае, паліцыя затрымлівала на вуліцы, калі пасведчання не было, іх прыводзілі да ўчастковага. А паколькі на кожнай вуліцы знаходзіўся новы паліцыянт, які не ведаў пра пасведчанне, то яго трэба было пастаянна трымаць у руцэ, што было вельмі нязручна».
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
