Илья (имя изменено по просьбе героя) вырос в межкультурной семье: его отец – выходец из Азербайджана и мусульманин, а мама – белоруска. Мальчика воспитывали в патриархальных традициях, а в 13 лет Илья осознал, что ему нравятся парни.
«Начал гуглить, как перестать быть геем»
– Я стал все больше задумываться о своей ориентации, когда понял, что в порно меня привлекают ролики с участием двух парней. Сначала я пытался это отрицать и внушить себе, что мне нравятся девочки, чтобы подходить под стандарты.
Позже начал гуглить: «Как перестать быть геем?» Но обычно после таких вопросов попадаешь на форумы, где люди поддерживают друг друга, поэтому в 13-14 лет я точно убедился в своей ориентации.
Я пытался оправдать это своей уникальностью и непохожестью на остальных. Такие мысли заставляли меня, с одной стороны, закрыться для окружающих, а с другой – постоянно задавать себе вопрос: «Почему именно я такой»?
«Мне втайне нравился мой сосед по парте, но как-то я услышал от него, что он готов убивать геев»
В школе Илье было нелегко вести себя искренне и открываться окружающим. Мальчик чувствовал давление: от него ждали силы, мужественности и смелости, но никто не понимал, что Илья ценит в себе другие качества.
– В школе надо мной издевались из-за моего манерного голоса, могли называть геем в агрессивных формулировках, просили не разговаривать «по-гейски». После этого у меня появился страх, что люди узнают правду.
Илья чувствовал стыд за естественное поведение. И тогда он начал искать себе подруг, чтобы ему было комфортнее и безопаснее. После начальных классов общение с парнями сошло на нет: в подростковый период, когда все начали обсуждать девочек и их сексуальность, хоккей и футбол, Илья понял, что общих тем не осталось.
– У меня были другие интересы: с девочками мы могли обсуждать, например, людей и музыку, – делится Илья. – А еще в общении с подругами я был точно уверен, что меня никто не будет избивать до смерти, унижать и издеваться.
Плюс ко всему подруг намного легче воспринимать в дружеском плане – ведь парни могут понравиться, а я был уверен, что не получу взаимности. Кстати, это миф по поводу мужских раздевалок: я не воспринимал парней как сексуальный объект. У геев происходит так же, как и в других отношениях: нам не нравятся абсолютно все.
Помню, мне втайне нравился мой сосед по парте, но как-то я услышал от него, что он готов убивать геев. Многие из одноклассников его поддержали. В летних лагерях я тоже слышал резкие высказывания против ЛГБТ-сообщества. Я жил в вечном страхе, что кто-то узнал о моей тайне и убьет меня. И я стал регулировать степень своей феминности, чтобы подходить под общественные стандарты.
Илья впервые признался окружающим в своей ориентации 17 лет. Говорит, на это повлияло толерантное окружение на факультете, куда он поступил.
– Когда я впервые рассказал об этом, меня все обнимали, благодарили за доверие. До этого я чувствовал страх перед обществом, а после признания – облегчение и радость. Но мне все равно не хватало полного принятия со стороны родителей.
«Папе не нравились мои походка, манеры и голос, поэтому он пытался переделать меня в “мужика”»
Илья говорит, что всегда чувствовал заботу со стороны родителей, но в основном воспитанием занималась мама. Отец участвовал в жизни мальчика лишь формально: водил на футбольные матчи, где сам стоял в стороне, иногда покупал игрушки.
Отцу не нравились походка, манеры и голос сына, поэтому он пытался переделать его в «мужика». Для этого он отправил сына на борьбу и баскетбол для развития физической силы.
– В представлении моего отца мужчина должен быть сильным, обеспечивать семью, не показывать слезы и слабость другим людям. А мне всегда хотелось быть более слабым, хотелось, чтобы меня защищали.
Но защиты от отца ждать не приходилось: я замечал, что по сравнению с другими одноклассниками папа уделяет мне намного меньше внимания. Получалось так, что я не перенимал его черты, а хотел, скорее, быть противоположностью своего отца.
Я не воспринимал его как пример для подражания – мне кажется, что примером для меня тогда была мать из-за близких отношений и нашего взаимопонимания. Позже мама упрекала папу за то, что он не дал мне достаточно мужского воспитания. Я считаю, что в этом есть доля правды: он воспитывал меня лишь для вида.
«Отец хвастается друзьям, что я настоящий мусульманин, и ищет мне жену без моего участия»
В подростковом возрасте Илье сделали обрезание, чтобы он считался «мужчиной» по мусульманской традиции. Согласия мальчика не спрашивали – сказали только, что «так нужно».
– Я не понимал, зачем мне это, но отец все равно настаивал. Я понимаю, что в этот момент им двигало стереотипное мышление, связанное с религией и национальностью, но я хотел делать свой выбор осознанно. Также отец хвастался своим друзья, что я не ем свинину, хотя я делал это из-за своих вкусовых предпочтений. Но он гордостью заявлял: «Вот, мой сын настоящий мусульманин!»
В такие моменты я замечал, что ему очень важно признание общества, мнение его окружения. В частности, из-за этого отец постоянно заставлял меня быть мужественным. Помню ситуацию, когда в Азербайджане мы ходили стрелять из автомата по мишеням. Я отказывался стрелять, но отец настаивал. Мне кажется, у меня был внутренний протест: я не хотел быть таким, как он.
В семье Ильи отец – кормилец. Маме он долго запрещал работать, но сейчас она все-таки устроилась на работу и сама распоряжается своими деньгами. Илья считает несправедливым, что он не разрешает маме ходить на корпоративы, хотя сам может сидеть с друзьями ночами. Свои запреты отец оправдывает тем, что «она женщина, ей такое непозволительно» и что она позорит его такими «гуляниями».
– Мне страшно за мою сестру, потому что по нашим традициям женщина не имеет такой власти, как мужчина. Помню ситуацию, когда сестра рассказала маме и папе, что танцевала в лагере с мальчиком. После этого отец устроил истерику и сказал, что для приличных девушек такое недопустимо. Моя сестра рыдала.
Я чувствую, что сестре некомфортно, ведь все девочки вокруг встречаются с парнями, гуляют, целуются. Действия же моей сестры ограничены решением отца. Уже заходят разговоры о поиске мужа для нее. Мне тоже отец ищет жену без моего участия. Мама так вообще давно «сосватала» меня с моей лучшей подругой… К сожалению, они забывают, что выбор партнера – мое собственное решение.
«Если ты не можешь вести себя по-другому, то лучше умри»
Основная часть конфликтов Ильи с отцом началась в 2020 году: папа увидел сына в соцсетях и посчитал, что его сын ведет себя «не по-мужски».
– Я задал ему вопрос: «Тебе важнее мнение окружающих или мое самоощущение?» Он ответил: «Если ты не можешь вести себя по-другому, то лучше умри».
После того разговора у меня началась истерика. Я рыдал после ссоры, а мама обнимала меня и плакала вместе со мной. Однажды она сказала, что, если меня не устраивает обстановка в семье, она готова развестись с отцом, и мы будем жить втроем. Тогда я почувствовал себя важным и понял, что меня любят. Мне стало легче после ее слов: меня принимают таким, какой я есть.
На самом деле мама всегда защищала меня перед папой и говорила, что мое поведение нормально. Не знаю, что бы произошло, если бы и с ее стороны я тоже почувствовал отторжение.
С папой я не общался после этого около месяца. Я чувствовал ненависть к нему и злость и не понимал, как такое можно сказать собственному ребенку. Больно, что эти слова я услышал не за свои поступки, а просто за мое самоощущение.
Мое комфортное поведение не принимал собственный отец. На мои чувства ему было наплевать, главное – это не опозорить собственное достоинство, быть идеальным для своих друзей. В моем понимании родительская любовь безусловная, но, кажется, отец мог бы любить меня только за «мужество».
«Я бы изменил свою ориентацию, если была бы возможность изначально родиться гетеросексуалом»
– Я понимаю, что он проявляет свою любовь по-своему, но все усугубляют эти гомофобные формулировки. И у меня возник вопрос: а любовь ли это? В любом случае я бы не хотел папе зла. Но мне очень страшно узнать его реакцию на мою ориентацию.
Он часто задает вопрос, что у меня с девочками. Я всегда отвечаю: «Все хорошо». Но понимаю, что, если бы сказал правду в лицо, он бы выгнал меня из дома. Так уже было один раз после спора на политическую тему: я остался ночью за дверью босиком.
Мне кажется, что где-то внутри папа все давно понимает, но мне очень страшно. Честно говоря, я бы изменил свою ориентацию, если была бы возможность изначально родиться гетеросексуалом. И хотя без своей ориентации я не был бы собой, но мне было бы намного проще.
«Боюсь быть отвергнутым, но готов признаться маме»
Илье всегда хотелось спросить у мамы совета во время неудачных отношений, но, по его словам, он не мог открыться и ей из-за своего страха. Недавно парень почувствовал, что готов признаться маме, несмотря на опасение быть отвергнутым.
– Я чувствую материнскую любовь, которая и помогает мне двигаться дальше. Благодаря своей маме я и справился с угнетением со стороны отца. С папой я не собираюсь прекращать общение – скорее, просто сократить. Мне кажется, что наиболее логичным способом будет просто не обсуждать некоторые темы. Так будет легче нам обоим.
Да, он часто делал мне больно, но даже после всего этого он не перестает быть моим отцом. Я люблю свою семью не за «что-то», а вопреки недостаткам. Для меня главное, чтобы они были рядом, и я верю, что со временем все наладится. А еще мечтаю, чтобы отец принял меня таким, какой я есть.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: unsplash.com
