«Михалыч, я все – увольняюсь». Минчане рассказывают об увольнениях по статье

– Когда мне было 22, я oкончила аграрный университет и пришлось ехать работать по распределению в область. У меня было целевое направление, поэтому я точно знала, куда поеду отрабатывать. Полгода все шло более-менее нормально: я работала на ферме с животными. Но потом меня перевели на другую ферму – там был большой комплекс.

Увеличилась нагрузка, и у меня сразу вылезли проблемы со здоровьем. Причем проблемы такие, которые так явно не увидишь и толком не зарегистрируешь у врача. Нужны были детальные обследования, а специалистов там попросту не было.

В целом условия работы на ферме были неплохими – лучше, чем во многих других местах. Но вот повышенная нагрузка стала быстро сказываться на руках. Начали сильно болеть запястья, да так, что я от боли просто выла по утрам. Из-за боли не высыпалась, а от этого к утру еще сильнее ломило. Я даже кружку в руках не могла держать – сустав просто сам собой разгибался. Но я терпела, как могла.

Через пару месяцев фельдшер – моя помощница – забеременела и постоянно то лежала на сохранении, то была на больничном. Она выходила на пару дней, а потом снова простужалась или с отеками ложилась в больницу. Поэтому нагрузка на меня еще выросла, и тут уже просто некуда было деваться.

Сначала я попыталась обратиться к местным врачам. Но терапевт только предложил попробовать блокады и другие варианты обезболивающих. На этом его попытки закончились, сказал: «Не знаю, что это, – езжай в район». Районный хирург-травматолог тоже оказался распределенцем, но, видимо, не очень-то хорошо учился. Он попробовал одно, другое, третье, но ничего не помогало.

В итоге я пошла к заведующей и просто рыдала, чтобы мне хоть как-то помогли. Уже просто не было сил: огромная нагрузка, ежедневная работа, причем не по семь часов, как указано в табеле, а, бывало, и по 14. К тому же добавляли масла в огонь и люди, которые работали на ферме: зачем-то постоянно интриговали и сплетничали, замечали, кто на кого и как посмотрел. А в лицо – всегда улыбаются. Мне как человеку прямому это было очень тяжело.

Время шло, а мое состояние не улучшалось. К августу я пришла к мысли, что пора собираться и «валить». Я просто позвонила начальнице и сказала: «Все, завтра – мой последний рабочий день». Сразу после этого я позвонила папе и попросила его забрать меня и увезти домой.

Официально уволили меня только через месяц с небольшим. За трудовой книжкой еще пришлось ехать 300 км. Увольнение, к сожалению, написали задним числом – поэтому пришлось больше заплатить за неотработанное распределение. Но зато больше меня с этим кошмаром ничего не связывало.

Помешала ли мне запись в трудовой? Нет, ничуть. Я работала фотографом, открыла собственное ИП. Потом решила пойти в охрану одного из гипермаркетов. Пока я там оформлялась, конечно, пришлось побегать, но дело было не в наличии статьи за увольнение. Меня просто спросили, за что статья, – попросили объяснить, как все было. Ну, я и рассказала, все объяснила. И все – меня приняли на работу.

– Долгое время я сидел без работы, зарабатывала жена. Конечно, такое положение дел ни меня, ни ее, ни моих детей не устраивало. Я все пытался найти достойную работу. Раньше был директором крупной фирмы – в 90-е мне откровенно везло, а вот 2000-е расставили все на места. Я остался без работы, с кредитом на квартиру. Мне казалось, что идти на рабочую специальность ниже моего достоинства. Но, как говорится, нужда заставила.

Лет пять назад я решил пойти на курсы водителей погрузчика. Быстро выучился, водительский стаж у меня был приличный, а научиться тонкостям не составило труда. Сразу после курсов меня приняли на крупный продуктовый склад под Минском. С одной стороны, я был рад, что наконец при деле и приношу домой хоть какие-то деньги, пусть они и казались мне смешными. Но, с другой, я просто не мог нормально влиться в коллектив. Все казались такими неучами, грубиянами, просто откровенными тупицами.

Но потом нашлось то единственное, что сближает, – алкоголь. Пару раз выпили с ребятами после работы, и их недалекость перестала меня так сильно раздражать. Правда, скажу честно, я стал недурно злоупотреблять спиртным. Дома начались скандалы, жена не терпела моего поведения. Я приходил после смены и сразу напивался. Не могу объяснить, почему. Просто шел и пил. У меня началась депрессия – или как это теперь называется?

Несколько раз жена даже вызывала мне врача. Я думал, что умираю, меня колотило от количества выпитого, еда не лезла, я ходил, опираясь на стены. Но к рабочему дню всегда старался прийти в относительную норму. А вот однажды не вышло.

Мне казалось, что все нормально, что по мне не скажешь, что я пьян. Жена нервно качала головой, когда я выходил в тот день на работу. Предлагала даже врача вызвать и упросить дать больничный, лишь бы не являться в таком виде. Но я был уверен. И пошел.

Вернулся домой через три часа – меня уволили. Жена была в истерике: только появился свет в конце тоннеля, и снова я без работы, еще и пьяница. Все мои роскошные записи о должностях руководителя в трудовой книжке были сведены на нет увольнением по статье. Я понял, что на этом все – финиш.

Моя старшая дочь предложила мне «потерять» книжку и начать с нуля. Я решил, что так и сделаю. Набрал справок с предыдущих мест работ и пошел устраиваться заново. Несколько собеседований убедили меня в том, что никто не возьмет 44-летнего мужика без трудовой. На меня смотрели косо, давали понять, что не верят в такую «потерю» трудовой. И правильно же.

Я уже почти отчаялся, понимая, что ситуация ухудшается: зарплаты жены откровенно не хватало на семью из четырех человек. Но получилось, хоть я уже и не верил толком. Уже больше трех лет работаю на одном месте. И теперь за работу держусь. Недавно даже получил повышение – образование-то у меня достойное, я быстро иду вверх благодаря ему.

Я не знаю, наводили ли справки, прежде чем взять меня на работу, в курсе ли кто-то того позорного случая. Я понимаю, что полностью виноват в том, что наделал, и работодатель не мог поступить иначе. Но я счастлив от того, что мне дался второй шанс.

– Я окончил училище и получил профессию повара. Сразу после учебы пошел работать в ресторан James. Все нравилось, всем был доволен: и зарплата устраивала, и работа была интересная, и отношения с коллективом складывались. Но где-то через год стало ясно, что ресторан убыточный и вскоре закроется. Зарплату стали выдавать из кассы: кому хватило, тот счастлив, а остальные – ждите. В общем, было ясно, что пора уходить.

Я устроился в кулинарию крупного гипермаркета. Работа тоже была вполне интересная, зарплата приемлемая. Но однажды я, можно сказать, прокололся. Я хотел сделать фарш получше и добавил в него чуть больше говядины, чем это обычно полагалось делать. Признаю, сделал я это намеренно, потому что хотел получить более качественный продукт. Но меня очень быстро раскрыли. На кассе заметили, что фарш более красный, отличается от обычного вида.

С увольнением какое-то время тянули. Меня начало раздражать, что нет никакой определенности и я вкалываю за просто так. У меня на носу была свадьба, поэтому денежный вопрос волновал очень сильно. Я поставил вопрос ребром: или я продолжаю работать и точно знаю, что все в порядке, или все – я пошел. Так я получил первую статью в трудовой – «за недоверие».

Расписали мне ее чуть ли не на две страницы. Я потом зашел на кухню и показал коллегам, так те были в ужасе, что за такую мелочь мне написали целую повесть. Но из гипермаркета в целом было непросто увольняться, многие месяцами ждали права уйти с работы. Так что у меня еще все вышло неплохо.

Я начал пробовать снова устроиться на работу. Но как-то не складывалось. Причем не только из-за статьи: многие просто не хотели предлагать адекватную зарплату. А работать на каком-нибудь комбинате школьного питания за полтора миллиона мне совсем не хотелось.

Так я собрал вещи и уехал в Солигорск: там было предложение по работе в ресторане с более-менее достойным на то время окладом – 2,5 миллиона. И приняли меня, невзирая на статью. Хозяин там был толковый, разрешил экспериментировать с меню, готовить свои блюда. И народ пошел в ресторан, им понравилось то, что я делал. Директор был мной доволен, позвал как-то к себе и сказал, что собирается меня поощрить за старания. Но вдобавок попросил научить и других поваров тому, что я делал.

В итоге я впахивал по 12 часов без выходных: отрабатывал свою смену, а потом еще занимался с теми, кто работал после меня. И что вы думаете? В конце месяца я получил 2 миллиона и 800 тысяч. То есть хваленое «поощрение» – это 300 тысяч?

Вся мотивация у меня резко пропала. Я просто не видел смысла в дальнейшем выходить на работу. Просто позвонил начальнику и прямо сказал, что я больше работать у них не хочу: мол, у меня последний день. Директор, конечно, разозлился и начал угрожать, что, если я не выйду на работу, он уволит меня по статье. А мне уже и страшно не было. Я уже знал, что это никак не влияет, что работу я так или иначе найду. Вот так у меня появилась вторая статья – за прогул.

Я вернулся в Минск и пошел работать на стройку. Подходящего образования у меня не было, поэтому платили чуть ли не вдвое меньше, чем другим ребятам. Это быстро стало раздражать: я выполнял все те же обязанности в равных объемах, но получал вместо ста долларов пятьдесят. Решил, что пора уходить.

Устроился в фирму, которая занималась реконструкцией старых зданий. Работа была физически тяжелая. Но я держался за нее, потому что жить как-то было нужно, а условия были более-менее приемлемыми. Так я поработал какое-то время, но вскоре стал понимать, что это совсем не мое и нужно искать что-то другое. Так я загулял на несколько дней, не особо заботясь о том, что с работой. Потом позвонил своему начальнику и говорю: «Михалыч, я все – увольняюсь». Так я получил третью статью в трудовую – снова за прогул.

Опять подался на стройку. Платили хорошо в составе бригады – 10 миллионов. И такая работа меня устраивала, даже радостно было приходить на стройку каждый день, потому что я знал, что получу достойную оплату. Но тут я тоже долго не задержался. Начались все эти события в Украине, и к нам ринулось много беженцев. А они были готовы работать за сумму вдвое меньшую. Конечно, все белорусские рабочие сразу стали менее выгодными, потому что за 5 миллионов делать ничего не собирались. Мы и ушли.

Я пробовал устраиваться во многие места. Но брать меня не хотели. В стране обострилась безработица, поэтому все шли хотя бы куда-нибудь, а работодатели стали более избирательными. Я приходил на собеседования, показывал свою подпорченную трудовую. И почти всегда на этом дело заканчивалось. Иногда обещали перезвонить, но ждать было бесполезно.

Сейчас я устроился работать неофициально в контору, где занимаются доставкой мебели. Работа меня устраивает, вот только без оформления на мне висит этот налог за тунеядство. Начальник обещает, что, как только появится возможность, он примет меня в штат. Но пока я жду у моря погоды. Если в ближайшем времени ничего не поменяется, буду искать другое место.

Мне кажется, что дело совсем не в статьях в трудовой, а в целом в положении с работой в стране. Если начальник адекватный, он даст человеку возможность попробовать и показать себя. А обращать внимание на статьи – это какой-то совдеп. Сейчас люди понимают, что ситуации бывают разные и что статья может совершенно ничего не говорить о качествах работника.

– Я устроилась работать в детский сад недалеко от дома. Работа тяжелая, напряженная и главное – очень ответственная. Дети очень часто болеют, и, работая с ними, постоянно рискуешь подцепить что-то. К этому нужно быть готовым. С другой стороны, уйти на долгосрочный больничный тоже никак нельзя – просто некем заменить.

Однажды утром я проснулась со зверски тяжелым самочувствием и температурой. Дозвониться в садик у меня не получилось – безнадежно. Но и идти к детям с такими симптомами посчитала ужасным планом. В итоге осталась дома и благополучно уснула – сон лечит лучше всех лекарств. Я не особо беспокоилась, потому что у нас было негласное правило: можно по болезни пропустить один день, главное – не уходить на недельные больничные.

Поэтому к врачу я не обращалась. Просто пришла на работу на следующий день, чувствовала себя уже не так плохо. На меня тут же накинулась заведующая с криками и воем. Я сперва опешила, но потом попыталась объяснить, что и как я делала. Наша заведующая очень строгая, я бы даже сказала, злая женщина. Слушать она меня не стала, только громко отчитывала и на любое мое объяснение отвечала гневной тирадой. Все кричала, что, раз уж я такая больная, нужно было идти и брать больничный. И никакие доводы в пользу того, что я бы выпала на неделю из расписания, ее не убеждали.

В общем, она настолько разозлилась, что уволила меня по статье №35 за прогул. Я не верила своим ушам. Даже если я неправильно повела себя в той ситуации, неужели нельзя было доходчиво объяснить и на первый раз простить? Ну или лишить премии в крайнем случае? Зачем сразу же лепить клеймо на 18-летнюю девушку статьей за прогул?

После этого началась эпопея в попытках устроиться на работу. Я приходила в несколько детских садов, но там и смотреть на меня не хотели. Открывали трудовую, видели крохотный опыт, завершенный статьей, и говорили «до свидания». Я понимала, что с такой записью в трудовой будет непросто найти новую работу, но не ожидала, что это просто невозможное предприятие.

Единственный выход – искать работу в другой сфере, не связанной с образованием. Я так и сделала, стала ходить на собеседования на любые вакансии, какие могла потянуть. Это заняло немало времени, было трудно кому-то донести, что я ответственная, не гулящая и вполне могу соблюдать рабочий график. И нигде ничего не хотели слышать – нет, и все.

В итоге я приняла решение идти устраиваться без трудовой книжки. Мне 18, и легко поверить, что я нигде еще не работала. Конечно, без опыта работы тоже не так уж просто пристроиться, но это легче, чем со статьей. В итоге я получила работу официантки в одном кафе. Меня взяли без трудовой, без вопросов и придирок – молоденьким девушкам всегда рады.

Думаю, что статья в трудовой очень сильно сужает возможности устроиться работать. Особенно если опыта не так уж и много и ты просто девочка в глазах работодателя. Иногда при отказе добавляли, что я могу взять и уйти в декрет: мол, детородный возраст и все такое. Это обижало больше всего. Мне что, только после климакса приходить устраиваться? В общем, лучше любыми путями избегать статьи и завоевывать этот драгоценный опыт. Иначе можно так и висеть у мамы на шее.