Как материальное положение в детстве влияет на отношения с деньгами во взрослом возрасте? Почитайте две очень разные истории о том, как (не)бедное детство в девяностых и нулевых формирует наши нынешние привычки.
– Не могу сказать, что моя семья была прям очень бедной, но и обеспеченными мы точно не были. У родителей всегда был раздельный бюджет, причем тянула семью больше именно мама. Папа приносил базовые продукты типа вермишели, подсолнечного масла и консервов, а за вещи, вкусняшки, завтраки в школе и все остальное отвечала мама.
В детстве я не понимала, что это не очень правильная модель, так что об этом я не думала, а вот из-за количества денег, конечно же, переживала. Больше всего это ощущалось в вещах: подружки и сверстницы были одеты во все новое, а я ходила в заклеенной обуви, зашитых кроссовках, джинсах с заплатками – и с каждым годом это давило на меня все больше и больше.
– Карманных денег у меня было очень мало: когда в школе все на переменках покупали себе вафельки, смаженки, что-то еще, я могла купить себе только что-то одно и очень простое.
Крупных подарков в духе «вот тебе сто долларов, это твои личные деньги» тоже не было. Вместо этого мне часто дарили какую-нибудь вещь в сентябре со словами «это тебе сейчас, но на день рождения», а он у меня вообще в январе.
Школа у меня была самая обычная, в ней училась очень разношерстная компания, и в какие-то годы стало модно стрелять деньги – ходишь по коридорам и такой: «Мелочь есть?» Когда это стало очень распространенным, у меня появились деньги – я в прямом смысле попрошайничала.
Так делали и другие, даже дети из обеспеченных семей, так что ничего постыдного в этом не было – зато наконец появилась возможность покупать себе какие-то вкусняшки.
– Уже в 13 лет я пошла работать – бабушка устроила меня к себе на завод. Труд был максимально недетский, официально туда брали только с 16 лет, но благодаря бабушке и тому, что все видели, насколько сильно мое желание работать, мне разрешили работать.
В первую смену мне нужно было просыпаться в 04:40 утра, вторая смена заканчивалась около 00:30 – и все это не в Минске, нужно было ехать в Сосны. Проработать я смогла только месяц (завод просто переехал в другое место), получила за него 600 тысяч – и для меня это, конечно, были огромные деньги.
Я купила себе классную байку, модные «дудочки» в школу вместо колхозных брюк с рынка, джинсы, вкусняшки в магазине, что-то сестре, сходила в парк погулять – в общем, закрыла все гештальты, которые не могли закрыть родители.
Это ощущение мне очень понравилось, и в дальнейшем я постоянно искала способ заработать: фотографировала, переписывала за мальчишек курсовые, расклеивала объявления – по сути, с 13 лет я начала постоянно как-то вертеться и зарабатывать деньги.
– Именно поэтому я стремилась быстрее уйти в колледж, а из колледжа – скорее на работу. По образованию я бухгалтер, но по профессии проработала буквально полгода. Платили очень мало, а хотели очень много: я сидела по 10–12 часов 5 дней в неделю далеко от дома – и быстро выгорела.
Я ушла в общепит, где был адекватный график и хорошие деньги, и начала неистово закрывать все свои хотелки. Меня с детства пытались приучить к тому, что деньги нужно откладывать и копить, но с первых зарплат я копила разве что на крупные покупки, поездки на море и подарки для близких – а не откладывала на черный день.
Я легко расставалась с деньгами: видела кожаную куртку за два миллиона – покупала, хотела полететь на море – летела прямым рейсом из Минска. Только где-то в 22, спустя 4 года расточительства, я начала по чуть-чуть откладывать, но это были небольшие суммы вроде 500 долларов для подушки безопасности.
– Сейчас я некомфортно ощущаю себя в моменты, когда у меня по какой-то причине нет свободных денег. Есть ощущение, что, какая бы зарплата ни была, какой бы ни была подушка безопасности, если вдруг у меня нет денег, я вновь возвращаюсь в детство, в котором не могла себе что-то купить, и чувствую, будто бы это не я отвечаю за свое финансовое положение, а кто-то другой.
У нас с мужем совместный бюджет, мы планируем всё вместе – и иногда это тяжело. Он любит иногда ужиматься, экономить, а я к таким радикальным подходам не готова. Мы каждый месяц заранее планируем все расходы, но, если вдруг случаются какие-то факапы, он очень злится, а я злюсь из-за того, что он злится, – небольшие провалы, как мне кажется, абсолютно нормальны.
Я до сих пор иногда позволяю себе спонтанные покупки – думаю, какая-то травма из детства все еще со мной, поэтому порой не могу отказать себе в желании купить что-то незапланированное из одежды. Но обычно я совершаю эти покупки не из основных денег и заранее планирую, сколько времени мне нужно будет, чтобы отработать эту трату.
А вот кредитов избегаю: за всю жизнь я ни разу не пользовалась ни рассрочками, ни кредитными картами. Так сложилось, что если уж я не могу на что-то накопить и разово отдать за это деньги – значит, не так уж вещь мне и нужна.
– Сложно судить, была ли моя семья богатой. С одной стороны, истории про голодные 90-е и совместную жизнь пары поколений в «малосемейке» я знаю понаслышке: мы жили в просторной трешке, ездили на море.
С другой – я училась в школе, где стремилась учиться «элита» города, и перед глазами всегда были дети, чьи родители богаче и успешнее. Меня это не задевало, но давало четко понять, что «богатый» – это скорее вот так, а у нас в семье просто все хорошо.
Я знала, что ради этого «хорошо» родителям приходится много работать, но про деньги со мной никто никогда не говорил. Не учили откладывать, не учили грамотно распоряжаться финансами, не стремились замотивировать мечтать о зарабатывании денег. То есть деньги просто были – и я относилась к ним соответствующе просто.
– Карманные деньги мне начали давать довольно рано, но копить их я не умела. В школьные годы все уходило на перекусы в столовой, сладости домой и мелкую косметику. Более крупные покупки инициировали сами родители. Не знаю почему, но мне было неловко просить их о чем-то. Они и так давали мне много, дарили подарки по поводу и без, так что я редко просила о чем-то сверх.
В университете свободных денег стало больше: мне давали больше, появилась стипендия. Но и расходы выросли: я переехала в Москву, мне открылся мир люксовой косметики, огромных многоэтажных книжных и манящих витринами кофеен. На это мне хватало собственных денег, но я внезапно открыла в себе любовь к одежде.
Мама обрадовалась, что я заинтересовалась шопингом: раньше она часто говорила, что я выгляжу не очень хорошо, ношу старые вещи и должна больше интересоваться модой. Мне было все еще неловко просить о чем-то напрямую, но прием «Ой, видела такое красивое платье» работал безотказно: мать легко давала мне деньги. Я не делала так часто, но было приятно осознавать, что такой вариант есть.
В итоге я легко тратила деньги на свои хотелки, когда они были, и чувствовала себя совершенно спокойно, если их вдруг нет: ну, сейчас нет – так будут потом. На крайний случай всегда можно продать что-нибудь из купленного в приступе шопинга. В Москве уже тогда было много ресейл-площадок, а я не привязывалась к вещам – мне скорее нравился процесс выбора и покупки, чем сам факт обладания.
– В университете мать запрещала мне работать: во-первых, потому что я должна учиться, не отвлекаясь ни на что, а во-вторых, потому что «я тебя не для того учу, чтобы ты на кассе подрабатывала».
Да я и не стремилась к работе: помню, мы с подругой часто обсуждали, как было бы классно вообще никогда не работать. Только на пятом курсе я захотела поработать в хостеле просто веселья ради и кое-как уговорила маму разрешить мне это.
В глубине души я надеялась, что самостоятельно заработанные деньги научат меня серьезному к ним отношению, но первую зарплату спустила моментально: купила пару Dr. Martens, красную помаду Chanel и ворох всяких мелочей.
Эксперимент с работой закончился быстро: через пару месяцев я окончила вуз, пришло время решать, что делать дальше. Чтобы оставаться в Москве, нужно было либо искать хорошо оплачиваемую работу, либо оставаться жить с мамой. Первое маловероятно для вчерашней студентки, второе меня не привлекало, так что я вернулась в родной город: там пустовала родительская трешка.
Счета за коммуналку оплачивала мама, а мне на скромную жизнь хватало денег от сдачи квартиры, которую она мне подарила. В какой-то момент я познакомилась с парнем из Литвы и стала по полгода жить у него. Вторые полгода я жила в Беларуси за его счет: мы оба понимали, что искать работу только на полгода глупо, так что он просто присылал мне деньги каждый месяц.
– Спустя два года мы расстались, а я поступила в вуз во второй раз. Казалось, выбор сделан более осознанно и я точно буду работать по специальности. Я собиралась стать учительницей русского: да, зарплата маленькая, но и карьерного давления минимум, а я не хотела гнаться за повышениями и прочими достигаторствами.
Но на пятом курсе мой друг, которого очень смешила я в роли учительницы, позвал меня новостницей в издание, где он работал, и я почему-то согласилась. Так в 27 лет в моей жизни появилась первая работа, мысли о которой я ненавидела не так сильно.
Меня все еще поддерживали мать и тогдашний партнер, но мне нравилось ощущение самостоятельно заработанных денег. Правда, копить их, как и прежде, я не могла: чем больше я зарабатывала, тем больше тратила. Каждое прибавление к зарплате просто открывало все новые и новые грани моего транжирства: «О, я стала получать больше – значит, могу купить духи не за 300 рублей, а за 500».
Иногда я корила себя за то, что ничего не откладываю, но это чувство быстро проходило: я знала, что в случае чего меня выручит мать. Порой я что-то откладывала, однако без зазрения совести спускала все отложенные деньги (их, правда, ни разу не набралось больше 100 долларов), если вдруг видела духи мечты или красивое платье.
– Полностью самостоятельной в финансовом плане я стала только в 31 год. Сейчас моя зарплата уходит в ноль, необязательных покупок просто удовольствия ради стало меньше. Но они не исчезли: я могу потратить последние деньги на безумно красивое винтажное кимоно и остаться с парой евро на счету на несколько дней.
Я по-прежнему легко отношусь к деньгам, когда они есть, и не особо парюсь, если их вдруг нет. Я каждый месяц обещаю себе, что вот в этот раз точно что-то отложу, – и каждый раз проваливаюсь в своем начинании.
В целом пока все это особо не приносит мне дискомфорта: во-первых, не хочется быть зацикленной на деньгах, во-вторых, я научилась их зарабатывать – так что понимаю, что при надобности смогу их заработать.
Перепечатка материалов CityDog.io возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Иллюстрации: CityDog.io.
