Таня мечтала стать модельером, но из-за постоянных издевательств мужа не могла выполнять заказы и теряла клиентов. А куда деваться от такой жизни, Таня не знала. Милиция помочь не могла. Денег на съемное жилье не было. Силы, чтобы бороться, закончились. И сама Таня как будто закончилась. Историю женщины на платформе «ИМЕНА» рассказывает Лариса Малахова.
Коллеги подсказали ей телефон «Убежища» – места, где женщин спасают от домашнего насилия, помогают встать на ноги и начать новую жизнь. Таня переехала туда с детьми. И уже через месяц у нее появились силы жить дальше и идти за своей мечтой.
Татьяна показывает наряды из созданной ею коллекции.
«Однажды он разбил дочке тарелку о голову, потому что она не помыла посуду»
– Я переехала в Минск больше 10 лет назад вместе с маленькой дочкой, чтобы исполнить свою большую мечту – стать модельером, – рассказывает Таня. – Представляла, как буду создавать наряды для спортивных бальных танцев. Быстро росла в профессии, энергия била ключом. Вышла замуж, родила еще одного ребенка.
Успевала все: делала заказы, занималась детьми, следила за огромным огородом на даче, ухаживала за больным свекром. Поступила на бюджет на модельера, диплом защитила на 10. Сняла помещение, открыла свое ИП: шила вечерние платья, перешивала свадебные. За первый же месяц отбила стоимость аренды.
Подгонка свадебного платья.
Но муж стал сильно пить. Я пыталась его вытянуть: отпрашивала с работы, водила по врачам, ходила в группы помощи, много уговаривала, плакала. Но ничего не помогло. Скандалы и драки случались все чаще.
Однажды он разбил дочке тарелку о голову, потому что она не помыла посуду. У нее было сотрясение мозга.
Нас поставили в СОП (семья, находящаяся в социально опасном положении. – Ред.), а ему через несколько месяцев выдали предписание – на 15 дней запретили к нам приближаться.
Через 15 дней он вернулся домой – и все продолжилось. Потом было еще одно предписание – уже на 30 дней. Но кроме короткой передышки оно не изменило ничего. И даже в тот месяц мы все время боялись, что он вернется. Во время драк я часто вызывала милицию. Приезжал наряд, муж делал вид, что спит, и они уходили. Я писала заявления. На суды муж не являлся, и дела закрывали.
Комментарий сотрудницы «Убежища»: «Предписание дает слабый эффект»
«На практике защитное предписание дает слабый эффект. Очень сложно добиться, чтобы его выдали. Но, даже если это происходит, оно не гарантирует, что обидчик будет его выполнять, – комментирует сотрудница “Убежища” Дарьи Царик. – У участкового не всегда хватает времени или возможности отследить, где находится агрессор. Так что он может в любой момент открыть дверь своим ключом и вернуться домой.
Максимальный срок действия защитного предписания – 30 дней. В это время с агрессором редко работают психологи или милиция. Обычно агрессор просто через месяц возвращается в семью».
Татьяна выполняет раскрой ткани на брюки.
Из-за всех этих проблем я постоянно переносила встречи с клиентами, и они уходили к другим мастерам. Портила изделия: могла укоротить брюки, вместо того чтобы удлинить, отложить платье не в ту сторону. На какое-то время я вообще забыла о себе, о том, как я выгляжу, что говорю и делаю, – я все время думала о проблемах с мужем.
Клиентов становилось все меньше, все чаще я просто сидела одна в пустом помещении, рассматривая письма из экономических судов, подсчитывая штрафы и пени за неуплату аренды. В итоге снова ушла наемным сотрудником.
«Встретила другого мужчину, но все закончилось тиранией»
С мужем мы развелись, я с детьми уехала. Встретила другого мужчину, но все закончилось тиранией. Однажды я пришла на работу, но не смогла выйти к клиентам.
Я сидела за шторкой, слушала, как коллеги обслуживают моих клиентов, и поняла, что больше не могу. Идеи, силы закончились. И я сама тоже будто закончилась.
У меня не было денег на съемное жилье. Один выход – вернуться в квартиру к бывшему мужу, где нам с детьми полагалась одна комната. Но нас туда не пускали, несколько раз меняли замки. Я уже четыре раза пыталась добиться этого права через суд, но ничего не вышло.
Коллеги дали мне номер телефона «Убежища». Через несколько дней ночью мы приехали туда с детьми. Я всю дорогу тряслась, что придется платить таксисту: у меня не было даже этих десяти рублей. Переживала напрасно: сотрудницы оплатили нашу поездку и заселили в одну из комнат «Убежища».
Там дочка-подросток закатила истерику. Я слушала ее, смотрела на растерянного маленького сына. Пошла в душ.
Стояла и думала: ну все, я не справилась с жизнью, не смогла обеспечить своих детей, у нас нет денег, нам даже жить негде.
Эмоций не было, были просто мысли. Мысли о том, каким способом лучше уйти из жизни прямо здесь, в этом душе. Но никаких подручных средств там не нашлось. Как теперь уже знаю, к счастью не нашлось.
«Заседание длилось семь минут, мы выиграли»
Я не знаю, выдержала ли я бы этот период без помощи. И не хочу знать. Со мной много работала психолог «Убежища», помогали и другие женщины – я ходила на терапевтическую группу поддержки.
Всего за месяц я пришла в себя. Вспомнила, ради чего приехала в этот город. Поняла, что я так долго и упорно шла к своей мечте не для того, чтобы все перечеркнуть. Я снова дала объявление о том, что готова брать заказы. С трясущимися руками садилась за машинку, но продолжала шить – днями и ночами.
Адвокат «Убежища» составила исковое заявление в суд, чтобы добиться нашего возвращения в квартиру. В день суда меня – всегда бойкую и смелую – трясло, я не могла вымолвить ни слова. Адвокат все взяла на себя. Заседание длилось семь минут, мы выиграли.
Скоро мы с детьми вернулись в это жилье. Жили в проходной комнате, бывший муж продолжал пить. Но нас это больше не касалось. А я снова стала собой – активной и сильной.
«С тех пор прошло чуть больше двух лет. Я исполнила свою мечту»
С тех пор прошло чуть больше двух лет. Я исполнила свою мечту. Я – модельер. Создаю в основном вечерние и свадебные платья, как и мечтала когда-то. В этом году участвовала в «Мельнице моды» и прошла в финал. Шила свою коллекцию с температурой 39 и гайморитом, но сделала все идеально.
Когда детки перешептывались за кулисами, с восторгом рассматривая свои наряды, когда они радостно шли по подиуму, мне хотелось и плакать, и смеяться. Я смогла, я справилась. Сейчас моя цель – показы в России.
Пару месяцев назад мы переехали с детьми на съемную квартиру. Теперь я могу выбирать, где жить. Для работы у меня есть помещение, а недавно у меня появилась своя помощница: я не успеваю справляться со всеми заказами в одиночку.
Подумать только – еще несколько лет назад у меня не было денег даже на такси, а теперь я могу платить зарплату другому человеку!
Иногда я вспоминаю тот момент в душе в первую ночь в убежище. И понимаю, что порой не просто важно, а жизненно важно, чтобы помощь пришла вовремя.
Как вы можете помочь
«Убежище» – безопасное место, где женщина может получить временный приют. Его организовала «Радислава», которая вот уже 17 лет помогает женщинам и детям, пострадавшим от домашнего насилия.
За год благодаря вашей поддержке 100 женщин и детей смогут начать новую жизнь – без насилия. 25 женщин, проживающих в «Убежище», пройдут обучающие курсы и освоят новую профессию, а специалисты «Убежища» помогут им найти работу. Это даст женщинам финансовую возможность начать новую жизнь: самостоятельно оплачивать жилье, содержать детей.
Все женщины и дети получат необходимую юридическую и психологическую помощь и сопровождение по решению социальных и бытовых вопросов.
С января по сентябрь 2019 года:
• в «Убежище» проживали 39 женщин и 31 ребенок,
• 88 женщин получили юридическую помощь,
• психолог провела 257 консультаций для женщин,
• детский психолог – 104 индивидуальные консультации для детей,
• 194 консультации по телефону провели сотрудницы «Убежища».
Все это стало возможным благодаря поддержке читателей «ИМЕН». Чтобы «Убежище» продолжало работать и помогать женщинам и детям, пострадавшим от насилия, нужна ваша поддержка!
Что еще почитать на «ИМЕНАХ»?
Жизнь после насилия. Насте пришлось уехать от сына, чтобы у него осталась мама.
Перепечатка материалов CityDog.by возможна только с письменного разрешения редакции. Подробности здесь.
Фото: Александр Васюкович, «ИМЕНА».
