Курорт на 2889,5 МВт. Как поживает город с самой мощной электростанцией в Беларуси накануне запуска АЭС

В 180 км от Минска, на просторах Чашниччины, уже полвека трудится энергетическое сердце Беларуси, для обслуживания которого был построен целый город. Но, кажется, сердце собираются пересаживать.

25 июня 2008 года жизнь в Беларуси ненадолго остановилась: тем летним утром в Витебской, Минской, Гродненской и Брестской областях внезапно отключилось электричество, из-за чего где-то сбились часы и разморозился холодильник, а где-то остановились троллейбусы и заводы.

В тот день в 9:17 утра «села на ноль» королева белорусской энергетики – Лукомльская ГРЭС, выдававшая на тот момент половину потребляемого в Беларуси электричества. Впервые за 40 лет эксплуатации на электростанции произошла серьезная авария. Выработка энергии полностью прекратилась, и в результате у целой страны случился инфаркт, сбой в системе, пауза. А малоизвестный город Новолукомль вместе со своим градообразующим предприятием вдруг оказался в центре внимания. На чуть-чуть.

Спустя десять лет зависимость людей от электричества только выросла. Легко представить себе ужас человека, у которого попросту разрядился телефон и больше не будет лайков, чатов или новостей, потому что в розетке – ноль. Что уж говорить о тех обстоятельствах, когда жизнь зависит от электричества напрямую. Вот как у Новолукомля: он его дает и ради этого был построен.

А что если перестанет?

Новолукомль – город с удивительным генезисом. Он не эволюционировал из древнего поселения – его строили с нуля, с заранее предопределенной судьбой: обслуживать электростанцию. Сперва быть почетным домом для ее строителей, затем – идеальным городом для ее сотрудников.

В СССР социальные города-новострои вокруг промышленных гигантов начали появляться во время индустриализации 1930-х, на волне покорения Сибири и Дальнего Востока. Тогда административно-командная система советской экономики вывела новый тип поселения – моногород, то есть полностью подчиненный своему главному промышленному предприятию населенный пункт. Такой город строился по заранее определенным показателям и позволял легко контролировать население: почти весь жилой фонд принадлежал градообразующему предприятию и подразумевал проживание только его работников и их семей. Ужасно удобно! Коллективный характер быта, никаких лишних людей, никакой добровольной миграции и отличная дисциплина, потому что, теряя работу, человек терял все.

Кстати, во время промышленного бума и строительства новых городов в довоенном СССР 30–60% работников многих строек коммунизма были заключенными лагерей. Так что формулировку про добровольный и радостный труд советского народа можно смело делить надвое.

В 60-е годы энергетический комплекс Беларуси вместе с его основными предприятиями, инфраструктурой и порядком распределения мощностей складывался в стройную систему. И будущая ГРЭС с 2400 проектными мегаваттами должна была стать важнейшей ее частью. 24 февраля 1962 года Совет Министров БССР выпустил постановление, в котором было утверждено место строительства крупнейшей белорусской электростанции: южный берег четвертого по величине озера страны. С этого момента Лукомльское озеро начинает карьеру пруда-охладителя.

Скромную деревню Пырковщина, располагавшуюся аккурат на месте будущего гиганта, снесли, и в начале 1964 года тут началась всесоюзная комсомольская стройка, собравшая энтузиастов со всего СССР. Первостроители поселились в ближайших деревнях, а также в вагончиках и бытовках, расположенных недалеко от стройплощадки. Несколько рядов параллелепипедов, тонущих в зиме и бездорожье, тогда бесхитростно назвали поселком Пионерным – впрочем, в тех местах индустриальное чудо и правда случалось впервые.

Как и в предыдущую индустриализацию, в выборе места для новых городов советское руководство ориентировалось в первую очередь на нужды производства, а не человека. Сперва там, где этого требовала технология и логистика, закладывалось градообразующее предприятие, а уже после проектировалась селитьба – жилье и социальная инфраструктура для трудящихся. Новолукомлю в этом отношении и повезло, и нет. С одной стороны, для производства энергии на тепловых электростанциях нужно много воды, поэтому город, как и ГРЭС, разместился на берегу огромного озера. С другой стороны, водоем, к которому привязана электростанция, находился вдали от основных транспортных магистралей, и это не могло не сказаться на включенности поселения в большой мир. В 1964 году некоторая географическая обособленность никого не смущала: до рыночной экономики было далеко, а до обещанного коммунизма – всего 16 лет. Идеологически любой новый моногород был заботливо планируемым обещанием счастья. Заботливо спланированного счастья.

На такое нехватки в новоселах не было.

Летом 1964-го на пустынном берегу озера каменщики заложили фундамент первого жилого дома будущего города энергетиков. Уже через полтора года счастливчики-новоселы заселились в три первые 80-квартирные хрущевки. К тому времени в пешеходной доступности от жилых домов расцвел комплекс соцкультбыта, и вуаля: все готово для полноценной, рассчитанной светлыми умами жизни. Магазин, столовая, комбинат бытового обслуживания, кинотеатр, школа, профессионально-техническое училище – никаких сюрпризов, ничего лишнего. 31 декабря 1965-го – к новогодним праздникам – Президиум Верховного Совета БССР переводит поселок строителей в статус городского и дает ему имя Новолукомль. А в конце 1966-го строители закладывают фундамент будущего флагмана энергетики Беларуси – Лукомльской ГРЭС.

Стройки города и предприятия шли параллельно. Учитывая, что Новолукомль доблестно возводили практически в чистом поле, его характер и планировка отражали представления об идеальном социалистическом городе. Будущих новоселов ожидали:

Другими словами, генплан проектируемого солнцеграда был тщательно продуман – так, чтобы всем было хорошо, а депрессии или девиации было некогда развиться и негде спрятаться.

Неутомимыми инженерами блок за блоком вводились мощности электрогиганта, и к 1974 году строительство космического корабля на берегу Лукомльского озера завершилось. Беларусь получила самую мощную – в 2400 МВт – электростанцию, более двух тысяч рабочих мест и три трубы высотой 250 метров, что поднялись над сонными озерами Чашниччины.

Все шло по плану. Город продолжал контролируемо расти и развиваться. Вслед за главным градообразующим предприятием в середине 70-х были основаны и запущены два второстепенных, но не менее крупных: завод «Этон» и завод керамзитового гравия. Для оптимизации строительного бума появился Новолукомльский завод объемного домостроения, производящий кучу изделий из железобетона, чтобы тут же, в Новолукомле, их применять. Из изделий строились новые жилые дома, в дома заселялись новые жители, приехавшие на новые рабочие места, на рабочих местах производились новые изделия: механизм простого рабочего счастья заработал по полной. Чтобы далеко не ездить за тортами для беспрерывных новоселий, в городе построили свой хлебозавод, вместе с ним – молочный, и, когда первичные потребности были удовлетворены, в самом центре возвели огромный Дворец культуры. Да-да, не какой-нибудь «Дом», а именно Дворец. Идеально. Только что выбросы из труб электростанции (тогда она еще работала на мазуте), говорят, проедали краску на автомобилях.

Потенциал развития чуда был заранее спланирован и имел потолок – город не должен был развиться дальше «малого». К 1980-м Новолукомль был с большего создан и настроен. Промышленность обеспечивала рабочие места и выдавала электричество, а также стройматериалы и энергосберегающее оборудование. Развитая система соцкультбыта обеспечивала дополнительные рабочие места и обслуживала людей, обслуживающих промышленность, а ночью все они – кроме разве что ночной смены – засыпали в многоэтажках на берегу огромного озера.

Многоэтажки на берегу – это не горькая ирония про каменные джунгли или издевательство над личностью: это, скорее, про то, что политикой экономии ресурсов и планировочными приемами была сформирована особая эстетика, особый вкус отдельного города, который можно любить, а можно нет. В целях экономии застройка велась многоэтажными домами, зато между ними предусмотрели столько простора, что печали, наверное, было не за что зацепиться – ее выдувало ветром. Широкие улицы, продуманное озеленение, общественный центр – шедевр градостроительства, решавшего за тебя, как жить.

Широченная главная площадь города геометрически безупречна и представляет собой вытянутый прямоугольник и в некотором роде метафору проживания жизни. Она жестко сидит на оси от исполкома к озеру, от указующего перста – в бесконечность. Сперва площадь наполняют фонтаны, газоны, места для встреч и отдыха, затем справа и слева появляются кинотеатр, кулинария, торговый центр, аптека, книжный, ЗАГС и Дворец культуры. Затем насыщенность жизни сменяется подобием тупика: площадь упирается в улицу Набережную, но продолжается за ней нарядной лестницей к каналу. Человек подбирается все ближе к озеру, покою и отдыху. Наконец – шикарный вантовый пешеходный мост, пляж и бесконечность воды с тремя вечными трубами справа. И какой из энергоблоков сейчас работает, можно определить по дыму.

Интересно, как было с индексом счастья в Новолукомле в 80-х, но они закончились.

Внутри позднего СССР тикала бомба замедленного действия, заложенная плановой экономикой и административно-командными методами управления. Пока все стояли в очереди в мавзолей и красиво говорили о социалистических ценностях, экономика теряла связь с реальностью и научно-техническим прогрессом. Примитивная система мотивации, оставшаяся со времен индустриальных бумов, не работала – в хрущевках становилось грустно, и антиалкогольная кампания с отсутствием товаров первой необходимости веселья не прибавляли. Росло технологическое отставание, снижалась эффективность производств, и загибалось сельское хозяйство. Плюс к этому политическая элита страны буксовала в болоте бюрократии и коррупции, а благодаря разработанным в Сибири нефтяным месторождениям СССР уже катился по рельсам страны с ресурсным проклятием – это когда из-за большого количества природных ресурсов у государства атрофируется воля и способность к развитию. Пузырь идеологии лопнул, перестройка ничего не спасла, и к 1990-му сшитая большевиками страна почти голодала и трещала по швам. Литва объявила независимость первой, а с 8 декабря 1991 года все стали сами за себя.

Зато Лукомльская ГРЭС в 1991 году не только не остановила свою работу, но и перешла с мазута на природный газ в качестве основного вида топлива. Природа вздохнула, дышать стало свободнее, а город Новолукомль оставался под надежным крылом предприятия, без которого независимой Беларуси было никак.

Прошло 27 лет.

Говорят, единственный таксист, который работал здесь последние годы, уехал на заработки в Россию. Это не стало катастрофой для города длиной в пару километров, зато позволило человеку за рулем почувствовать себя важным элементом ночной жизни в субботу.

Женщина на каблуках перебегает пустынную улицу Энергетиков и бросается к единственному автомобилю с включенными фарами: жалуется, что такси не найти, и умоляет подвезти свою подругу, у которой больные ноги. Непонятно, у какой из подруг больные ноги, но на заднее сиденье бодро забираются три румяные женщины. Выпившие и веселые, потому что едут с развода – важного мероприятия, проходившего в единственном ресторане города. Шумят, приглашают на чай.

Хитрость про больные ноги и предложение погадать по руке кажутся не менее трогательными, чем расстояние, которое им нужно проехать, – километр. Через километр женщины выбираются из автомобиля в заснеженном дворе девятиэтажки и шумно идут пить чай. Через километр от центра начинается окраина: гаражи, дачи и всё – больше никаких следов города. Простор.

Ночная жизнь Новолукомля компактна, как его генеральный план. Раз в неделю, в ночь с субботы на воскресенье, тишину Дворца культуры пробивает единственный ночной клуб города – «Титан» (титаны – это такие древнегреческие боги, восставшие против своего отца). На входе дресс-код и фейс-контроль, поэтому пьяным или в спортивном костюме попасть внутрь сложно. Даже худи или свитшот могут послужить причиной отказа в посещении клуба. Из-за этих ограничений внутри нарядно: молодые люди приходят на дискотеку как на праздник, и на пару часов в неделю посреди спящего города нет места ярче и громче. За барной стойкой среди смело стриженных парней в обтягивающих майках работает женщина за сорок, которая выглядит итальянской мамой и невозмутимой хозяйкой положения.

А положение предельно простое: музыка, свет, блеск, алкоголь, три вида закусок и несколько часов кипения жизни на танцполе. Со стороны кажется, что многие не знакомы. Кажется, что во взаимодействии присутствующих разворачиваются интриги, микродрамы, и вот начало нового романа, а вот конец старого, но нет. Говорят, что каждую субботу сюда ходят практически одни и те же молодые люди и все они друг друга знают. Более того, почти все они приехали домой на выходные – погостить.

Владимир работает барменом в «Титане». Мы познакомились в клубе и договорились встретиться в воскресенье. В воскресенье вечером он был уже в Лепеле, а на просьбу дать контакт кого-то из сверстников ответил: «В городе никого нет, все разъехались».

Вова учился в Новолукомльском лицее строителей, но недавно лицей закрыли, а немногочисленных учащихся перевели в Лепель. Теперь молодой человек тоже приезжает в родной город только на выходные. Быть электриком или водителем он не планирует, зато подумывает стать барменом-официантом или кондитером. Не в Новолукомле.

За чашкой эспрессо Вова пояснил устройство ночной жизни своего города: сперва все отдыхают в немногочисленных заведениях («Водолей», «Омега», развлекательный центр «Электрон», «Морской бриз»), а после их закрытия приходят в «Титан» догуливать. В клуб ходят в основном местные, и чаще всего они друг с другом знакомы. «Приходят одни и те же – просто уходят в разных комбинациях», – смеется Вова. Иногда в «Титан» приезжают диджеи и танцовщицы из Минска.

– Все одноклассники и одноклассницы в основном хотели уехать. Ну, потому что в городе действительно делать нечего. Это сейчас вот открылся развлекательный центр «Электрон», и там более-менее есть чем заняться, а так… Даже секций особо никаких нет. Я в свое время ходил на греблю, на легкую атлетику, много куда ходил – было классно. И то на той же гребле кому-то могло не хватить лодки – приходилось ждать и меняться. Да и лодки были так себе качества. В спорткомплексе есть тренажерный зал, так там все тренажеры сварены на ГРЭСе, все самодельные, старые, ни одного не куплено в специализированном магазине. А летом, чтобы сходить поиграть в футбол на стадион, надо платить деньги…

Вова честно признается, что любит свой город, и чуть ли не единственным существенным минусом считает отсутствие парка, где можно было бы прогуляться. А если вдобавок к парку благоустроить городской пляж и построить бассейн, то в Новолукомле станет намного лучше. Правда, остаться жить в городе это не поможет.

– В городе остаются только те, кто в нем работают, а рабочих мест нет и становится еще меньше. Устроиться на ГРЭС хотят многие, но попасть туда очень сложно. Мама работала в «Карьероуправлении Лукомль-1», пока завод, на который с карьеров поставляли глину, не закрыли. После этого многих сократили. Теперь работает на молочном. Так там тоже дела не очень – производят только творог, да и то нечасто...

На заводе «Этон», где, по словам Владимира, он проходил предыдущую практику, еще недавно лили алюминий, а теперь производят всего пару деталей и то по мере поступления заказов. В такой ситуации действительно непонятно, где брать деньги на платный стадион. Стадион при этом тоже можно понять – он пытается выживать самостоятельно, хоть и принадлежит ГРЭС.

– Но город хороший. Очень хороший. Только бы работа появилась – уверен, он бы стал разрастаться. А так – новые дома построены и до сих пор не заселены. Жалко. Зато летом в Новолукомле много людей! Отдыхающих много, и на каникулы многие возвращаются. Последнее время, правда, озеро иногда цветет сине-зеленым и много мертвой рыбы. Говорят, это после того как китайцы построили ПГУ.

И если сине-зеленого цветения зимой не видно, то факт, что разъехалась молодежь, заметен хорошо. В советское время моногорода работали как своеобразная ловушка: человек приезжал работать на предприятие, получал ведомственное жилье, обзаводился семьей, его дети шли в профильное учебное заведение при том же предприятии, а затем сменяли родителя на производстве. В новых условиях сдерживающих от переезда факторов почти не осталось. А количество обозреваемых вариантов увеличилось до бесконечности – истории успеха и вакансии в других городах и странах можно просмотреть в телефоне, не выходя из местного бара «Водолей». Сегодня человека ничто не удерживает от броска в открытый космос: естественная миграция в большой сложный мир за счастьем, работой или приключениями стала и местной нормой.

Тем непонятнее, кто будет завтра печь торт «Ночной гость» или булку «Вечеринка» (Новолукомльский хлебозавод выдает очень вкусные изделия), тем интереснее гармония, построенная на простых вещах и в малом городе. Там тот же большой мир и космос, но, чтобы в него летать, все-таки нужно иметь работу.

Виталий с отличием окончил биофак Витебского госуниверситета, а затем аспирантуру при кафедре зоологии. Работает на ГРЭС обходчиком в котло-турбинном цеху. В день, когда мы познакомились, у него был выходной, и со своим младшим сыном он ходил на озеро кольцевать лебедей – словил и окольцевал пятерых. Виталий состоит в АПБ с первых лет ее основания, очень любит природу (это он помогал разобраться в истории с варварским обращением с бакланами) и делает потрясающие фотографии зверей и птиц. На момент встречи у Виталия с Галей дома почти 8 килограммов конфет, потому на Новый год на работе дарили по два килограмма на ребенка. Вы все правильно посчитали.

Этого лебедя Виталий, кстати, окольцевал.

У Виталия с Галей дома уютно. На кухне живут зебровые амадины. В прихожей уральская длиннохвостая неясыть схватила мышь, обе они – чучела. Виталий, кажется, может интеллигентно разъяснить всё. Рассказать, что за чучела, успокоить насчет китайцев и сине-зеленого в озере:

– Да просто с конца июля начинает развиваться сине-зеленая водоросль. У многих местных тут страх «Ой, это что-то сбросили... Ой, это все китайцы, которые свое ПГУ построили», но нет. Теплая вода, которую отдает станция, немного меняет экосистему, поэтому и озеро «зацветает».

Китайцы, по словам Виталия, задерживаться не стали: построили ПГУ, осваивая Китаем же выданный кредит, и уехали. Жили обособленно – только в самом начале устраивали набеги на дачные участки за овощами. Приходили иногда в город, напивались. Китайские инженеры в приватных беседах говорили: «У вас тут рай. У нас в Китае строят-строят коммунизм, а у вас он уже есть».

4-я, самая маленькая труба и есть ПГУ-400. Современная и экономичная парогазовая установка с энергоблоком на 427 мегаватт.

Если город Новолукомль и планировали для идеальной жизни при наступающем коммунизме, то кажется, что Виталий с семьей ею и живут. Причем без всякого коммунизма: работа на ГРЭС приносит достаточно денег и позволяет не думать о работе после ее окончания, а благодаря удобному графику можно заниматься любимыми делами. Виталий, например, постоянно в курсе того, что происходит с птицами и животным миром. Обходчик котлотурбинного цеха, который знает всех птиц округи и умеет правильно ухватить лебедя, – новая новолукомльская поэзия.

Одно из хобби Виталия – таксидермия. Оно же, по его словам, является и спорадическим приработком, хотя заказов сейчас очень мало. Его экспонаты, например, есть в Полоцком природно-экологическом музее.

Благодаря своим увлечениям и тому, что город заканчивается в сотне метров от подъезда, Виталий не особо участвует в его жизни. Но в курсе тенденций:

– Сейчас многие разъезжаются, в основном молодежь, и это понятно. Когда работаешь на электростанции, ты можешь спокойно существовать в этом городе… Керамзитовый завод вот еще на плаву – там тоже можно получать нормальную зарплату… А в остальных случаях либо очень маленькие деньги, что обычное дело на периферии, либо Россия: большой процент населения работает на Россию. Не знаю, как в других подъездах, но в моем двадцать квартир, и из семи люди ездят на заработки туда.

Завод керамзитового гравия г. Новолукомль.

Кстати, в Новолукомле не обязательно рыться в интернете или с кем-либо говорить, чтобы оценить ситуацию: в центре города стоят несколько огромных досок объявлений, которые легким бумажным трепетом иллюстрируют положение дел с недвижимостью.

Виталий подтверждает:

– Цены на жилье упали – многие специалисты продают квартиры, увольняются (отпускают их, кстати, с трудом, потому что для подготовки специалиста требуется не один и не два года), уезжают в Островец, поскольку перспективы не очень. Ведь чем чреват пуск атомной: здесь могут сократить ремонтный персонал, а это треть станции. И не факт, что у нас сохранятся хорошие зарплаты. А в Островец любят переманивать специалистов из Новолукомля, потому что это люди с практикой. Они по крайней мере представляют, что такое турбина.

А вот она.

Задуманная в 60-х схема работает и сегодня: идеальная жизнь и гармония Новолукомля и его жителей полностью зависят от градообразующих предприятий, рабочих мест, а в итоге – от ситуации в энергетике. И никто не знает, что будет с городом, если оставшиеся промышленные гиганты остановятся. Ну, или не говорит.

– Из-за того что производство в Беларуси много где стоит, загрузка станции – 3-4 рабочих блока, то есть меньше 50% мощности. Лет 7 назад работали все 8 – тогда электроэнергия была точно нужна. А сейчас… Когда построят АЭС, вообще непонятно, куда девать будут. Наша электростанция так точно станет. Уже собираются строить отдельную электрокотельную, чтобы отапливать город, а заодно и для резервного разворачивания блоков. Вот и будет станция стоять на приколе ключевым резервом АЭС.

Удивительно, что для моногородов как поселений, обслуживающих предприятия, не был предусмотрен план Б – на случай перемен. То ли это недальновидность планировщиков, то ли их бескрайний оптимизм. Примерно так же в свое время ученые не задумывались, как утилизировать ядерные отходы атомных электростанций. Все надеялись на то, что наступит будущее, возникнут новые технологии, и какие-нибудь нанороботы все разрулят.

В Новолукомль будущее пришло с так себе новостями. Сегодня Новолукомль стареет и пустеет, а с запуском БелАЭС может превратиться в город-призрак. Это самый пессимистичный вариант развития – отдушина меланхолика. Виталик вот, например, настроен оптимистичнее и считает, что у города есть потенциал курорта – огромное озеро, романтичный пешеходный мостик. Только туристическая инфраструктура пока что подводит.

Пешеходный мост в Новолукомле - и достопримечательность, и место встречи. С него можно посмотреть на людей, ондатр и лебедей или порыбачить.

Галя, работающая в детском саду, на вопрос о количестве детей в Новолукомле смеется:

– Мне не очень понятно, становится ли больше детей в городе... У меня самой дети. Но если молодежь начнет уезжать, то чьих детей мы будем воспитывать? Три детских сада заполнены, но четвертый уже закрыли – сделали учебный центр для нужд станции и досуговый центр для ветеранов ГРЭС. Пенсионеров, кстати, в городе очень много.

В четырехэтажной гостинице «Лукомль» нет ни одного постояльца. Тепло, темно и очень гостеприимная администраторка. Здесь, как ни сопротивляйся, машина времени начинает уносить куда-то назад – то ли гостиным гарнитуром в номере, то ли растениями в пустынном холле, то ли отсутствием Wi-Fi. Утром машина времени работает еще эффективнее, потому что к интерьеру прибавляется запах: вытяжка ресторана не справляется, и ароматы кухни ворочают подсознание. 1987-й, детский сад, запеканка, какао с пенкой.

Застывшее время продолжается и на улице. Причем без всяких ностальгических ноток про Советский Союз: просто выходишь из гостиницы и видишь другой темп жизни, чувствуешь бодрящую остроту радости от простых вещей вроде ясной погоды или крепкого льда на озере. Вот мужчина за сорок волочет ледобур и прочие снасти в белую бесконечность – через полчаса он будет одной из десятков точек на горизонте. Вот женщина за семьдесят бодро шурует в ярком костюме с модными лыжами под мышкой – идет, полная спортивных намерений, к лыжной трассе. Вот бабушка ведет внучку в спорткомплекс, а одинокий дедушка залип на пешеходном мосту, высматривая лебедей. За десять минут ни одной машины – только велосипедист в телогрейке. И это самый центр: улица Набережная, которая закончится вместе с городом через километр.

Масштаб и характер города иллюстрирует история про аттракционы. Каждое лето к местному Дворцу культуры привозили аттракционы из Витебска. Новолукомчане с удовольствием на них катались и очень их любили – ну, кроме тех, под чьими окнами они стояли. После жалоб соседей веселье перенесли к молокозаводу, где оно никому не мешало, – на расстояние всего семи минут ходьбы. И тут спрос на аттракционы резко упал: люди перестали до них доходить – из-за того, что это слишком далеко от центра. Больше из Витебска ничего не привозят.

Наполнение центральной части Новолукомля осталось таким же, что и в 80-х. Все построенные здания сохранились и почти не поменяли функцию: ДК остался ДК, универсам остался универсамом, книжный остался книжным – только кинотеатр «Электрон» стал развлекательным центром. На центральной площади остались вечные ценности вроде книжного, кулинарии, магазинчика рыбацких снастей или мозаики чаек на торговом доме.

При этом архитектурный облик общественного центра немного сдал – привлекательная строгость модернизма 70–80-х развалилась с приходом цвета, диктата заказчика и современных отделочных материалов. Теперь в этом наборе объемов сложно прочитать ансамблевость и взаимодействие: все свободно размещено в пространстве и теряется в больших расстояниях и разросшихся деревьях. Тем не менее центр Новолукомля – вполне дружелюбная и любопытная среда. Пусть и стилистически одичавшая по сравнению с изначальной задумкой.

А еще очень жалко второй фонтан – тот, что у исполкома: кажется, он куда-то пропал.

Город и правда кажется большим санаторием. Заводы стоят, машин мало, автостанция пустынна, будто никто не приезжает и не уезжает. Уютно дымит баня, готова спасать огромная больница, у рынка прячется костел (бывшая котельная), к исполкому прижалась православная церковь. Люди спокойно прогуливаются между немногочисленными точками притяжения – не хватает только кувшинчиков с минеральной водой в руках. Молодые родители гуляют с колясками, потому что санаторий – идеальное место подрастить детей. Пожилые люди, накопив впечатления и трудовой стаж, полноправно отдыхают в многоэтажных пансионатах.

Новолукомль выглядит идеальным городом для пенсии: до озера рукой подать, в паре километров от центра – лес, в километре – садовое товарищество. Отсюда и культовые занятия местных – рыбалка и дачи. И спорт! Спорткомплекс – то немногое, что ГРЭС оставил у себя на балансе, и для выпускников предприятия это счастье.

Люди, проработавшие бок о бок на ГРЭС по сорок лет, продолжают встречаться в «Группе здоровья». Приятные, немного стесняющиеся и подтрунивающие друг над другом собеседники:

– ГРЭС нам очень помогает. И денег к пенсии подкидывает, и спорт вот бесплатно. Вторник, среда, четверг – ходим в бильярд к восьми утра. По вечерам – волейбол… На футбол уже, к сожалению, не можем.

Говорят, что для поездки в принадлежащий электростанции профилакторий им нужно оплачивать всего 30% путевки, но в этом нет смысла, потому что сейчас у них отдых каждый день.

Старожилы подтверждают предположение, что золотые времена Новолукомля пришлись на середину 80-х. В то время они загружали ГРЭС до предела, а в городе работали все заводы. Больше двух тысяч человек было занято на станции, вовсю работала сфера обслуживания, и недостатка вакансий не было. Средний возраст жителей тогда составлял около тридцати лет. В озере было много рыбы, а деликатесные угри и вовсе забивали насосы электростанции. Потом советская экономическая модель развалилась, в новой выжили не все, и обнажились уязвимые места моногорода.

А теперь еще и замаячил запуск АЭС. «АЭС там сто лет не нужна была. А куда отходы девать – вообще непонятно», – с сожалением отметил один из игроков. Другой махнул рукой, мол, «будет как с нашим ПГУ: строить дешево, а ремонт и обслуживание...»

То, что при запуске атомной электростанции Лукомльская ГРЭС уйдет в резерв, пенсионеров особо не пугает. Их дети разъехались, а сами они вполне довольны жизнью. С удовольствием обсуждают начинку электрокотельной, строящейся для консервации ГРЭС: ее турбины, генераторы, газомазутные котлы и температуру пара на выходе. Наступит лето, и они будут проводить время на озере, в лесу и на дачах. Да и сейчас, зимой, им, кажется, неплохо – в своей компании, в бильярдной, на просыпающемся курорте. Сожалеют только, что местный футбольный клуб запустили и так и не построили городу бассейн. «Зато, – говорят, – у нас очень хорошая баня».

«В общем, все великолепно!» – вдруг восклицает после паузы один из игроков. Темнота за окнами спорткомплекса рассеивается. Нерегулярное постукивание бильярдных шаров похоже на звуки сломанного часового механизма, который не может понять – остановиться или идти.

На окраине Новолукомля есть удивительное место, похожее на трущобы Индии. Оно лишено приторного шарма садовых товариществ и завораживает нагромождениями форм и текстур. Смерть дизайнера и архитектурное чудо, собранное из подручных материалов.

– А это у нас Свиная улица – так ее называют местные. Как там его... Шанхай! – объясняет Сергей Лебедев, который, кажется, знает про Новолукомль все. – Горожане там держат живность. Честно говоря, новолукомчане и коров когда-то умудрялись держать!

Сергей приехал сюда первоклассником после землетрясения в Ташкенте в 1966-м и уже в юности связался с культурой – отучился в музыкальном училище на барабанщика. Сегодня он работает во Дворце культуры художником-оформителем и увлекается фотографией. Более того, сам оформляет свои фотографии в буклеты о городе и помогает создавать экспозиции местных музеев:

– Я веду местную летопись. Могу и репортаж сделать, и лебедей побегать пофоткать – у нас их тут до пятисот особей бывает за раз.

Его кабинет в ДК похож на неофициальный музей культуры города со слоями и кодами последних сорока лет. Рассматривать все это наследие можно часами.

К тому, что местная молодежь уезжает учиться в другие города и не возвращается, Сергей относится с пониманием. Сам он уже никуда, кроме как в отпуск, не поедет, и продолжит вести местную летопись. В небольшом кабинете новолукомльского ДК.

Дворец культуры тоже продолжает работать: иногда здесь проходит по несколько мероприятий в день, действует школа искусств, репетируют местные коллективы. Правда, после того как дворец лишился покровительства ГРЭС и достался местному отделу культуры, выживать ему стало сложнее. «А в лучшие годы у ДК было целых два мягких автобуса», – с ностальгией вспоминает давние гастроли Сергей.

Когда видишь, как посреди замерзшего озера взрослые и дети играют в хоккей или как трое молодых мужчин спускаются на заснеженный лед с лыжами, а мимо проносится на коньках девушка, кажется, что как минимум часть людей в этом городе удачно справляется с досугом. Другая часть рассыпана вдалеке над лунками в ожидании своих толстолобиков и амуров. Третья катается с горки под присмотром родителей и готовится к взрослой жизни: сопит, заталкивая сани наверх, чтобы потом за пять секунд съехать. Четвертая часть медленно дрейфует с пакетами между магазинами, а сталкиваясь друг с другом, зависает в житейских разговорах. Очевидно, что есть и пятая, которая не выходит из панелек и хрущевок, потому что есть интернет или нет здоровья. И еще много-много людей небольшого города, которые как-то коротают время.

Для уставших от суеты и бессмысленной социализации Новолукомль – идеальное место залечь на дно. Озеро, покой, простор и низкие цены на недвижимость. Можно купить «трешку» «армянского проекта» (здесь все очень хвалят дома, квартиры в которых выдавал местный завод объемного домостроения, пока не начал простаивать) и жить припеваючи, погружаясь в созерцание окружающего или внутреннего мира.

Другое дело, когда хочется праздности, хочется отвлечься, развлечься, где-то с кем-то встретиться, куда-то сходить. В городе длиной три километра это не так-то просто – он быстро заканчивается. И, как мы помним, задумывался он для обслуживания электростанции.

Еще год назад новолукомчане жаловались, что им некуда сходить с детьми. А детей, несмотря ни на что, в городе энергетиков много. В декабре 2017 года, будто в ответ на нужды населения, на главной площади открылся развлекательный центр «Электрон». С яркой вывеской и с таким же ярким списком предоставляемых развлечений: кафе, 7D-кинотеатр, аттракционы, лабиринт, бильярд, бар. Самым чутким и своевременным для родного города оказался местный предприниматель – бизнесмен Максим Калинин.

Мы встретились в его офисе, расположенном над его же магазином. Вечер воскресенья. Максим угощает кофе и постоянно подливает его себе из термоса. Он сосредоточен, немного насторожен, но очень внимателен к вопросам и к собеседникам. Сразу признается, что заработал свой капитал на низкой цене и маленькой надбавке, и за этим просвечивается какая-то мощная экзистенциальная ясность, не первый раз встречающаяся в этом городе. Максим явно знает, кто он и почему он здесь.

Максим Калинин с отцом.

Когда беседа перетекает в менее формальную, становится понятно, что Максим Игоревич просто-напросто очень увлечен: он переживает за то, что в «Электроне» для новолукомчан дороговато, рассказывает про акции, с помощью которых привлечет в лабиринт школьников, делится логикой принятия тех или иных решений, рассказывает, как лично тестировал в других городах 7D-кинотеатры. Максим мыслит «проектами», и развлекательный центр «Электрон», запущенный за несколько недель до разговора, – важный этап в строительстве его трогательной и живой новолукомльской империи.

Если бы я сам не был жителем этого города – ни за что на такое не пошел бы, ведь развлекательный центр в таком месте – это колоссальные вложения и очень медленная отдача.

Максим родился в Новолукомле и, кажется, подключен к ГРЭС напрямую. Его энергичность и предприимчивость удивляют. Выкупить старое производственное здание и за полгода отремонтировать и сдать в аренду, чтобы на прибыль доделывать начатый ранее «проект» развлекательного центра в заброшенном кинотеатре – для него норма. Или сдать площади прямому конкуренту – сети «Евроопт», что неминуемо приходит в город.

В 1991 году, когда Максиму было 9, спланированная жизнь Новолукомля закончилась вместе с СССР. Уже в 1992-м мать будущего предпринимателя возила из Москвы товар и продавала его на центральном рынке. На прилавки из картонных коробок тогда выкладывалось все подряд: сигареты, жвачка, собранная Максимом в лесу черника.

В июле 1996-го ему было 14. У него был мопед, а у его матери – полупустая палатка на рынке. Максим продал за 70$ мопед, еще столько же заработал и попросил маму расположиться рядом – со своим товаром. Через месяц он занимал уже половину палатки, а к сентябрю перебрался в собственную. Тогда его отец выпивал, и, чтобы помогать матери, Максим договорился о своем официальном освобождении от субботних занятий в школе. В ГПТУ пошел с тем же условием. На втором курсе он торговал уже 4 дня в неделю, поэтому перевелся на вечернее...

Целеустремленность Максима питало состязание с кумиром – предпринимателем из райцентра. Когда у Калинина была одна палатка – у того было четыре, когда у Максима стало четыре, у того оказывалось четыре с вещами и три с продуктами. «Это была постоянная гонка», – с теплом вспоминает бизнесмен.

В гонке он выиграл и продолжил развивать свой бизнес в городе, растерявшемся в рыночных условиях. Когда запрещали торговать в палатках – перебирался в киоски, когда вводили ограничения для киосков – переделывал их в павильоны, когда не давали разрешения на продажу алкоголя – добивался этого разрешения. А лет пять назад на продажу выставили бывший кинотеатр «Электрон».

– Тогда уже начались разговоры о закрытии ГРЭС. Но бежать из этого города мне некуда: все, что мы с семьей заработали, здесь. И мы прикинули, что один из немногих источников доходов в нашем городе – это озеро. А озеро – это туристы. А туристы – это услуги…

Перед принятием решений Максим обязательно советуется с семьей. Смеется, что отец уже 15 лет без отпуска, не пьет и стал отличным помощником и партнером.

Семья поддержала идею покупки кинотеатра, но тут же проснулись все претенденты в округе. Чтобы выиграть на аукционе здание, Максим был готов продать квартиру и один из магазинов, но не пришлось. «Мы видели по твоим глазам, что ты не остановишься», – вспоминает он реакцию конкурентов.

Шансов, что Максим Калинин остановится, действительно мало, и для почти остановившегося города это хорошо. В городе запустился развлекательный центр удивительного формата – где есть и детские аттракционы, и взрослый бар, и кухня, а бизнесмен уже увлечен своими следующими проектами: боулингом и рестораном.

– Так как ГРЭС закроется, единственным вариантом развития города я вижу туризм. Именно поэтому мы и делаем ставку на проекты, связанные с развлечениями и сервисом.

Другие местные предприниматели сворачивают свой бизнес, конвертируют его в квартиры в Минске и категорически против того, чтобы их дети оставались здесь. Такое поведение Максим иначе, чем неверием в свой город, не называет. Но о том, что Новолукомль должен поменять формат, чтобы выжить, говорит открыто. Надежды, что самая мощная электростанция страны будет тянуть на себе город, как делала это на протяжении десятков лет вместе с другими предприятиями, нет. Только вера в то, что в Новолукомле можно быть счастливым человеком. Максим, например, отговорил свою старшую дочь уезжать:

– Я ей говорю: зачем тебе тот же Минск? Они пять дней в неделю живут точно так же: работа, работа, работа...

Он знает, что в Новолукомле не хватает салона красоты. Младший сын мог бы заняться местным футбольным клубом. А сам он (как доделает текущие проекты) возьмется за мечту: на месте заброшенной деревни, откуда родом его мать, можно организовать агроусадьбу.

На краю Новолукомля в тени многоэтажек стоит бетонный параллелепипед – кафе «Морской бриз». Герметичная и контрастная романтичному названию коробка, но если стоять на ее крыльце, то море и правда видно. За широкими дворами поднимается к горизонту огромное Лукомльское озеро.

Хозяин кафе извиняется, что закончился сахар, и по-домашнему отправляет за ним в ближайший магазин своего друга. Высыпает в пластиковые стаканчики растворимые гранулы и трогательно смущается от похвалы атмосфере: немного кафе, немного рюмочная, завернутые в пленку сушеные рыбки. Кажется, плана, что в ближайшее время зайдут какие-то незнакомцы и попросят кофе, не было. Заварив напиток и включив во втором, темном, зале телик и светомузыку, хозяин кафе вернулся к друзьям. Они продолжили партию в шашки.

В 1991 году город Новолукомль будто бы сняли с гарантии. Просчитанный организм советского моногорода стал ломаться и собираться заново, перестраиваясь под новые реалии. Несмотря на потери, он выжил и дышит, но, кажется, впереди – главное в жизни этого моногорода испытание. Остановка сердца – консервация Лукомльской ГРЭС. В том, что станцию «посадят на ноль», местные почти не сомневаются. «Белэнерго» формулирует это осторожнее: «Мы прогнозируем, что такая консервация может понадобиться, и методологически готовимся к ней».

Каким будет город после остановки электростанции, никто не знает, зато точно исчезнет сине-зеленая водоросль. Может, курорт? Похоже, ни у кого нет плана.